Опять возвращаюсь к вопросу о перипетиях вокруг снятия с Новоуральска зонного статуса. Незамеченные обстоятельства побуждают.
Почему руководство УЭХК решило воздержаться от диалога со мной по вопросу моего письменного интереса к побудительным моментам разногласий между двумя руководствами - города и комбината, по указанной теме? - какое-то время ответ на этот вопрос был для меня тайною, и нежелание комбинатовского начальства удовлетворить мой интерес представлялось мне, мягко говоря, иррациональным. На самом деле, ну во имя чего дирекция комбината ведёт себя столь некорректным к своему же имиджу образом - выставляет себя вдруг заправским боталом, и духом не заботясь о своей репутации? Речь идёт о даче на мой письменный запрос не письменного, как принято в официальном общении, а устного ответа: меня тихонько - через посредничество Приёмной Общественного совета Росатома - уведомили тогда, что никаких интересующих меня документов, на которые опирался в своём публичном, опровергающем городского главу выступлении генеральный директор УЭХК Александр Белоусов, у предприятия нет и никаких ссылок на них от предприятия я не получу. Напомню, в конце ноября 2015 года я обратился в Приёмную Общественного совета "Росатома" с просьбой ознакомиться с материалами встреч главы Росатома Сергея Кириенко с руководством комбината и общественностью (на которые ссылался Белоусов в своём выступлении 18 ноября минувшего года на конференции профсоюза пенсионеров). Я спрашивал: "Имеется ли какой-либо документ, подтверждающий эти слова руководителя Росатома - стенограмма, протокол собрания, выписки из протокола и т.д., а также какие-либо другие документы, свидетельствующие о том, что вопрос об открытии Новоуральска обсуждался в отрасли и в руководстве города и ранее (и (или) было принято по нему решение), а не после 23 октября 2015 года, даты, когда вышел проект нашумевшего освободительного указа. Могу ли я получить эти документы, или выписки, или ссылки на них?" Подробно об этом рассказано в Трения сторон.
К чему же всё-таки этот отскок, тем более в ситуации, когда руководство УЭХК не устаёт на каждом углу комбината и города трезвонить: "Наша открытость для диалога - наша принципиальная позиция!"? Вопрос, который, конечно, вызвал большое недоумение.
Но ответ на него, оказывается, лежал с самого начала на поверхности, я его просто не заметил вовремя. Его "подложили" за два дня до получения мной 25 декабря устного ответа (сначала Кириенко, потом Белоусов, не наоборот! - в этом вся соль и вся логика директороского "иррационализма"). Надеюсь, ответ верен. Он - в быстрой и радикальной смене позиции главы Росатома Сергея Кириенко (за ней - хошь не хошь, и Александра Белоусова) в теме забора Новоуралька, которую глава Росатома неожиданно озвучил в офисе госкорпорации в Москве во время подписания с губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым 23 декабря 2015 года "Дополнительного соглашения к "Соглашению о сотрудничестве между Государственной корпорацией по атомной энергии "Росатом" и Правительством Свердловской области". Если до этого Кириенко не раз в течение нескольких лет - последний раз летом 2015-го - настойчиво указывал, что город будет открыт, а "охраняемый периметр будет сокращён до масштабов предприятия", что "в этом городе мы в состоянии обеспечить охрану периметра УЭХК" и т.д. и т.п., то тут он, вдруг дезавуировав все свои прежние заявления, выразил мнение, что "сначала... нужно решать вопросы безопасности и охраны объектов атомной отрасли в новых условиях, только после этого можно открывать города". То есть, позиция Москвы такова - и об этом Кириенко заявляет на весь мир: стратегическому ядерному объекту РФ безопасность и защиту от угроз нападения врагов России на сегодняшний день надёжно обеспечить может лишь массив людей, ограждённый охраняемым вохрою забором, другим способом в нынешних геополитических условиях кователя ядерного щита Родины мы защитить не в состоянии. Сенсационное признание главы атомного ведомства! Особенно, если взглянуть на новейшую "Военную доктрину Российской Федерации", утверждённую Путиным аккурат в праздник вражьего Рождества Христова год тому назад (25.12.2014, № Пр-2976). Здесь хорошо видно, что к основным "нашим" внешним военным опасностям относятся отнюдь не признанные во всём демократическом мире террористическими ХАМАС и Хизбалла - что вы! они как раз "наши" друзья, стратегические военные партнёры, они набирают у "нас" оружие; к основным внешним военным опасностям Путин отнёс (раздел II Доктрины) как раз тех, кто испокон с террористическими организациями и их диктаторскими режимами боролся (в ельцинской России они были нашими союзниками): страны - "члены Организации Североатлантического договора", и тот, кто для борьбы с терроризмом "создаёт и развёртывает системы стратегической противоракетной обороны, намеревается разместить оружие в космосе, а также развёртывает стратегические неядерные системы высокоточного оружия"; прямо назвать имя главного своего врага в своей доктрине, кремлёвский диктатор, конечно, побаивается.
И этим дырявым загоном, замшелым наследием коммунистических палачей, Кириенко, Куйвашев, ФСБ России, служба безопасности комбината, мэр Новоуральска Машков вместе с Общественной палатой, с активистами ПОНП УЭХК, с думцами Новоуральска, со всей новоуральской общественностью собираются защитить своего ядерного кормильца от "высокоточного оружия"?! По-моему, налицо массовое буйное помешательство на всех уровнях российских верхов. В стиле ретро. Путинская банда загнала себя в угол.
А как рад массив! "Наш" забор вечен! Плевать - что со всем цивилизованным миром! Да и кто об этом здесь думает, в земле временщиков и потомственных вертухаев.
Искренне жаль, что не получилось диалога с руководством.
