СВОЕОБРАЗИЯ ИНТЕРЕСОВ

                                                                    1

 

   Прицениваясь  и  приспосабливая  себя  после  известного  июньского  митинга  к  ситуации  гражданского  сопротивления  уничтожению  нашего  предприятия,  первую  часть  своих  записок  под  заголовком  «Борзота»  я  закончил  строками  из стихотворения  Евгения  Евтушенко  о  том,  что  любые  времена  надо  встретить  «достойно  -  чтоб  раздаватели  щедрот  не  довели  тебя  до  стойла  и  не  заткнули  сеном  рот».

   Не  могу,  не  хочу  и  не  буду  я  говорить  за  всех  работников  комбината  -  побереги,  господи,  душу  грешную,  от  фарисейства.  Такую  «мелкость»,  как  говорить  от  имени  всех,  я  точно  знаю,  не  должны  себе  позволять  хоть  сколько-нибудь  культурные  или  воспитанные  граждане,  пусть  уж  этою  нормою  с  передовиц  городских  и  корпоративных  СМИ  и  даже  вот  со  специально  установленного  на  новогодней  главной  городской  елке  у  КСК  огромного  зомбоэкрана  потешаются  карманная   журналистская  братия  и  оборзевшие  совсем  до  беспредела  ее  хозяева,  высокопоставленное  новоуральское  холопьё,  им  хоть  этот  кураж  к  лицу.  Замечу  кстати,  что  точно  с  таких  же,  только  размерами  чуть  поменьше  экранов,  уже,  пожалуй  что,  поболе  года,  зомбируется  во  время  еды  всякий  бедолага,  зашедший  в  залы  комбинатовских  столовых.  Но  за  свое  подразделение,  в  котором  я  достаточно  много  времени  проработал,  я,  конечно,  сказать  могу,  тем  более,  что  говорить  о  значительной  части  его  работников  почесть  сегодня  следовало  бы  за  честь.

   Не  удалось  ведь  им,  самодовольным  наемным  ангарским  варягам,  принявших  нас,  работников  8  лаборатории  отдела  16  УЭХК  по  своему  устойчивому,  однако,  абсолютно  ошибочному  убеждению  за  быдло,  ни  до  стойла  довести  ни  рты  нам  позатыкать.  Не  по  зубам  орешек.  Мы  выдюжили,  попираемое  своё,  человеческое,  достоинство  попрать  никому  не  позволив.  Это,  безусловно,  -  Результат!  Который  довел  их,  высших  руководителей  комбината  в  лице  А.  Белоусова  и  Б.  Мельникова  (я  не  оговорился  насчет  последнего  -  одна  шайка-лейка  этот  дуумвират),  просто  до  истерики  изумления.  Из-за  того  и  до  смерти  напуганному  дудинскому  спецназу  по  борьбе  с  персоналом  ничего  не  оставалось  больше  делать,  кроме  как  опуститься,  демонстрируя  хозяину  высочайшую  боевую  выучку,  совершенно  до  крайности  -   каждому  выдать  бумажонку  следующего  содержания:

  «Уважаемый(ая)  тот-то  (та-та)!

   На  основании  штатного  расписания  центральной  заводской  лаборатории  (16)  от  03.10.2012  №  12-49/31170-ВК  17.12.2012  прекращает  деятельность  в  составе  отдела  16   Лаборатория  №  8  Масс-спектрометрический  контроль  технологического  процесса  производства  обогащенного  урана.  В  связи  с  этим  сокращена  занимаемая  Вами  штатная  должность  (профессия).

   По  истечении  двух  месяцев  с  момента  уведомления  трудовой  договор  может  быть  прекращен  по  основанию,  предусмотренному  пунктом  2  статьи  81  ТК  РФ  (сокращение  штата).

   Заместитель  Генерального  директора  по  управлению  персоналом    А,В,Дудин»

   Это,  безусловно,  тоже  результат:  то,  что  было  шито  белою  ниткою,  -  тога  великого  инноватора  и  «раздавателя  щедрот»  -  расползлось  и  улетучилось,  и  подлинною  предстал  своей  натурою  Новый  Облик  -   совершеннейший,  однако,  герострат!  Лжец  и  нечестивец  сам  себя  и  расколол,  только  то  и  показав  на  примере  разгрома  отдела  16,  что  он  лжец  и  нечестивец.  В  чем,  в  общем-то,  и  был  с  самого  начала  запуска  программы  ПСР  многими,  и  мною  в  том  числе,  подозреваем.  Помнишь  ли,  Отче  ты  наш,  как  врал  ты  нам  год  назад,  обращаясь  то  куркиным,  то  белоусовым  то  ещё  какой-нибудь  то  повыше  то  пониже  сошкою  в  корпоративной  вертикали,  (когда  силком,  как  последнюю  скотину,  плюя  на  Основной  Закон,  волок  ты  нас  к  урнам  голосовать  за  «Единую  Россию»  и  за  своего  вождяру  Путина),  что  реструктуризация  на  УЭХК  уже  закончена;  а  потом,   полгода  спустя,  «реагируя»  на  требования  резолюции-обращения  июньского  митинга,  как  врал  ты нам,  что  согласно  планам  «уже  законченной  реструктуризации»  «в  связи  с  реализацией  Программы  «Новый  Облик»  ОАО  «УЭХК»  планируется  к  высвобождению  812  работников»,  в  том  числе  8  работников  по  сокращению  штата  отдела  16.  Эти  данные  я  почерпнул  совсем  даже  не  с  потолка,  а  из  ответа  на  обращение   Г. Ломакова  (резолюцию  митинга),  изложенного  в  письме  Министерства  промышленности  и  науки  Свердловской  области  за  №2371  от  27.06.2012  за  подписью  Первого  заместителя  министра  В. Турлаева.  А  помнишь  ли,  Отче  ты  наш,  как  продолжал  дальше  врать  и  убивать:  как  17-ым  числом  декабря  месяца  2012  года  отделу  16 определил  дату  смерти,  а  из  органов  еще  трепыхающегося  трупа  решил  изваять  КАЛ  (контрольно-аналитическую  лабораторию)  и  КАЦ  (контрольно-аналитический  центр),  причем  в  штате  этих  двух  вновь  устраиваемых  структур  добросовестно  повычистил  аккурат  те  без  исключения  должности,  которые  занимали  работники,  вдруг  дерзнувшие  иметь  свое  собственное  мнение  и  публично  задавать  тебе  вопросы.

 

   По  поводу  позволю  себе  остановиться  на  «избранных  местах  из  переписки»  гражданина  Ломакова  с  «друзьями».  Из  ответов  множества  разных  инстанций  на  подписанное  и  мной  в  том  числе  ломаковское  обращение  я  не  без  интереса  узнал,  что  в  современной  практике  росатомовского  чиновничества  на  стезе  преследования  за  убеждения  вовсе  не  последнее  место  -  точь-в-точь  как  в  методологиях  развитого    социализма  -  занимает,  что-то  наподобие  игры  отморозка-насильника  со  своей   обреченной  жертвою:  такой  изощренно-садистский,  подобострастно-восторженный  цинизм.  Чересчур  свежа  ещё  отрыжка  многолетней  советской  практики  репрессий.  Вот  письмо-ответ  от  06.07.2012г.  за  № 1-9.2/24775  из  Управления  по  работе  с  регионами  при  Государственной  Корпорации  по  атомной  энергии  «Росатом»  (кстати,  чего  врать-то  народу,  что  ОАО  «УЭХК»  частное  предприятие)  «О  рассмотрении  обращений»:

                                     «Уважаемый  Геннадий  Михайлович!

   Ваши  обращения  на  имя  Президента  Российской  Федерации  Путина  В.В.,  генерального  директора  Госкорпорации  «Росатом»  Кириенко  С.В.  и  других  должностных  лиц  рассмотрены.

   В  соответствии  с  нашим  поручением  5  июля  2012  г.  при  личной  встрече  с  советником  генерального  директора  ОАО  «УЭХК»  Соловьевым  Г.С.  Вам  были  даны  подробные  ответы  на  поставленные  в  обращениях  вопросы,  а  также  детальные  разъяснения  о  политике  Госкорпорации  «Росатом»  в  социальной  сфере. 

   Благодарю  Вас  за  позицию  и  рассчитываю  на  дальнейшее  конструктивное  взаимодействие».

   И  далее,  от  руки:  «С  уважением»,  и  подпись:  «А.Ю.  Федоров»

 

   Если  сие  не  цинизм,  что  сие?  (А  если  ещё  учесть  ночной  накануне  визит  выходного  дня,  вороватую  вылазку  1  июля  заместителя  технического  директора  УЭХК  по  инновациям  Олега  Елистратова  и  Ко  в  попытке  подловить  Ломакова    спящим  на  рабочем  месте?)   Выказав  свое  благодарение,  уважительно  погладили  жертву  по  головке,  и  тотчас  -  пинок  под  зад;  уже  23  июля  Ломаков  получил  уведомление  об  увольнении.  Как  говорится,  по  бороде  -  хоть  в  рай,  а  по  делам  -  ай-яй.  Что  ж,  благодарствуй,  барин,  животом  своим  вовек  тебе  буду  обязан,  душевный  ты  человек;  предшественник-то  твой  в  37-ом  вона  чё:  поблагодарив,  отправлял,  подлец,  на  небеса  к  пращурам  и  без  всякого  даже  уведомления.  Да,  что  там!  -  ощутим  от  тебя  повсюду  распространился  прогресс,  батенька:  добрее  устроились  в  России  времена,  какой-то  необычайно  нежной  цивильностью  злопыхает  сегодня  мракобесие.

   Вообще,  прочитывая  ответы  в  «переписке  с  друзьями»,  если  быть  извне  соглядатаем,  да  и  то  непременно  таким,  которому  по  каким-то  загадочным  одному  богу  известным  причинам  неведомо  что  есть  сегодня  в  России  корпоративная  вертикаль,  а  не  работником  предприятия  (разумеется,  не  люмпеном-пофигистом,  коим  всегда  славились  серпа-и-молота-знаменные  коллективы  коммунистического  труда,  а  ответственным  и  адекватным  работником,  ощущающим на  себе  в  полной  мере  практическую  невозможность  всякой  хотя  бы  минимальной  на  рабочих  местах  профессиональной  неразрушительной  деятельности  от  насаждаемой  руководством  программы  ПСР  и  царящее  во   всем  производстве  абсолютное  расстройство),  можно  ведь  грешным  делом  и  подумать:  а  ведь,  гляди-кось,  и  вправду,  чего  эти  там  не  самые  нищие  в  городе  кадры  бузят?  Ведь  черным  по  белому  им  сказано  (из  того  же  ответа  за  № 2371  от  27.06.2012  В. Турлаева),  что   процесс  реструктуризации  УЭХК  -  будьте,  мол,  покойны  -  целиком  находится  под  контролем,  а  вот  «информацией  о  том,  что  в  отношении  ОАО  «УЭХК»  предпринимаются  рейдерские  атаки  Министерство  промышленности  и  науки  Свердловской  области  не  располагает».  (Было  одним  из  требований  митинга  к  властям  и  такое:  разобраться  с  группировкой  «ТВЭЛ»,  осуществившей,  по  мнению  митингующих,  рейдерский  захват  атомной  отрасли  страны.)  Однако,  уважаемые  подписанты,  -  говорится  далее  в  ответе,  -  «если  у  вас  имеется  информация  о  совершении  ОАО  «ТВЭЛ»  правонарушений  экономического  характера,  предлагаю  её  направить  в  органы  прокуратуры  для  рассмотрения  и  принятия  предусмотренных  законодательством  мер  реагирования».  Да,  конечно,  -  текущий  разгром  отрасли  процесс  ведь  ещё  не  завершенный.  Значит,  не  может  он  являться  фактом  совершения  ОАО  «ТВЭЛ»  правонарушения;  а  вот  когда  б  имел  место  не  текущий,  а  совершённый  разгром,  вот  тогда  налицо  был  бы  факт  совершения  правонарушения.  Стало  быть,  и  направлять  в  органы  до  тех  пор  нечего,  надо  ждать  пока  факт  на  лицо   наступит.  Такова  логика  ответа.  А  покудова  -  как  бы  и  взятки  гладки.  Да  даже  если  бы  и  был,  допустим,  факт  уже  налицо,  так  ОАО  «ТВЭЛ»  было  б  все  равно  выставлено  стороной  потерпевшей.  Официальными  ведь  виновниками  грядущего  разгрома  предприятия  уже  заранее  предусмотрительно  назначены  понабравшиеся  наглости  мыслить  вслух  работники:  «деструктивный»,  так  сказать,  «элемент  и  стоящие  за  ним  деструктивные  политические  силы».  Об  этом  было  торжественно  и  во  всеуслышание  заявлено  на  историческом  рабочем  междусобойчике  руководства  и  первых  спикеров-пээсэрщиков  подразделений  УЭХК  ещё  аж  17  августа  прошлого  года,  когда  вор  проорал  «держи  вора!»  во  всю  глотку.  Про  то  я  уж  рассказывал  в  предыдущей  части.

                                                                    2

   Можно  подумать,  кто-то  из  нас  (из  тех,  с  кем  из  подписантов  я  общаюсь)  ждал  от  этих  вот  высоких  инстанций  каких-то  в  тему  ответов.  Нет,  конечно,  -  без  дураков.  Они  ведь  все  един  монолит  -  корпоративная  вертикаль,  или,  как  их  обзывали  в  советскую  старину,  -  номенклатура,  тут  кому  как  больше  нравится.  Суть  паразита  -  Создателем  нашим  так  заложено  -  всегда  остается  неизменна,  и  ничего  тут  не  сделаешь.  А  интерес  самозванно  властвующей  опять  повсюду  номенклатуры,  известно,  категорически  далеко  не  тот,  который  прописан  в  Конституции  РФ  и  который  совпадал  бы  с  нашим;  ведь  не  в  том  же  он,  в  самом  деле,  что  «Человек,  его  права  и  свободы  являются  высшей  ценностью»  (Ст.2,  Гл.1  КРФ);  и  не  в  том  ведь,  конечно,  что  «они  определяют  смысл,  содержание  и  применение  законов,  деятельность  законодательной  и  исполнительной  власти,  местного  самоуправления  и  обеспечиваются  правосудием»  (Ст.18,  Гл.2  КРФ)?  Не  будем  людей  и  кур  смешить.  Интерес  наших  не  в  том,  что естественно  и  логично  для  цивильного  государства  -  «to  serve  and  to  protect»,  а  в  том,  чтобы  «карать  и  подавлять».  Он  -  прямопротивоположен.  Значит  -  антиконституционен,  значит  -  преступен.  Но  вот  загвоздка:  нет  в  путинской,  как  не  было  и  в  советской,  России  беспристрастного  независимого  суда,  как  нет  вообще  ничего  в  государстве  независимого  от  Путина.  Некому  и  некогда  тут  «обеспечивать  правосудие»,  некуда  за  справедливостью  человеку  податься.  Вот  очень  показательная  и,  на  мой взгляд,  очень  важная,  чтобы  ее  привести,  справочка.  По  мнению  кандидата  юридических  наук,  бывшей  судьи  Мосгорсуда  Ольги  Кудешкиной  (лишена  статуса  судьи  «за  умышленное  умаление  авторитета  судебной  власти»),  столичный  городской  суд  под  председательством  жены  генерала  ФСБ  Ольги  Егоровой  работает  в  сговоре  с  прокуратурой  и  оказывает  давление  на  судей,  чтобы  те  выносили  нужные  решения.  Сама  Егорова  была  назначена  на  должность  председателя  указом  президента  РФ  в  январе  2001  года.  Фемида  -  зряча  (и  глаз,  сердечная,  не  смыкает  не  только  в  одной  Москве),  гармонично  встроенная  в  вертикаль,  она  работает  на  ее  заказ;  уверяю  вас,  если  и  вынесет  вердикт,  то  такой  же  прямопротивоположный  -  обвинит  в  преступлении  того,  кто  увидел  преступный  (корпоративный)  интерес  и  решил  вдруг  рассказать  о  нем.  Примеры,  увы,  исключительно  только  такого  рода  в  стране,  других  как-то  нет,  а  этих  вон  -  пруд  пруди,  и  их  тоже,  для  надлежащего,  как  говорится,  понимания  ситуации  на  местах,  считаю  необходимым  привести.  Дело  Ходорковского  -  Лебедева,  дела  Литвиненко,  Магнитского,  судилище  над  девчонками  из  «Pussy  Riot»  и  уйма  других.  У  всех  перечисленных  известных  на  весь  свет  фигурантов  подоплека  возбуждения  против  них  дел,  а  значит,  и  вина,  одна  и  единственная:  наличие  человеческого  достоинства  в  стремлении  жить  честно.  За  такие  «души  прекрасные  порывы»  всем  этим  людям  пришлось  заплатить  очень  высокую  цену.  Михаил  Ходорковский  поплатился  свободой  (и,  я  не  сомневаюсь,  будет  сидеть  пока  царствует  Президент  Всея  Нефти  Путин)   не  за  то,  что  он  не  заплатил  налоги  -  чушь  собачья!  -  все  в  точности  до  наоборот.  «Его  преступлением,  -  как  справедливо  отмечает  Г.  Каспаров,  выражая  мнение  российских  либералов,  -  стало  то,  что  он  регулярно  платил  налоги  непосредственно  в  налогово-финансовое  управление.  Он  хотел  быть  независимым  и  честным,  что  по  неписаным  законам  путинского  режима  является  преступлением».  Преступлением  Александра  Литвиненко  стало,  как  известно,  его  «предательство»  неподдавшегося  абсолютно  никакому  реформированию  за  все  постсоветские  годы  большевистского  ведомства  «железного  Феликса»  -  КГБ  СССР  -  ФСБ  России.  Кто  видел  фильм  журналиста  Андрея  Некрасова  «Бунт.  Дело  Литвиненко»,  наверняка,  помнит  ключевой  монолог  «предателя»,  его  слова:  «Вот  все  говорят:  ФСБ,  ФСБ,  ФСБ,  но  очень  немногие  понимают,  в  чем  функция  этой  организации  в  обществе.  В  нашей  стране  спецслужбы  фактически  являются  тайной  политической  организацией,  которая  использует  острые  формы  и  тайные  методы  не  для  противодействия  террористическим  организациям,  а  для  удержания  власти   определенной  части  лиц.  Для  захвата  власти  в  99-2000  году  российские  спецслужбы  использовали  тайные  методы, которые  им  по  закону  предоставлены  для  борьбы  с  терроризмом  и  спецслужбами  противника,  т.е.  если  бы  этим  занималась  армия,  то  она  выехала  бы  на  танках,  выкатила  бы  пушки,  подняла  бы  в  воздух  боевые  самолеты.  Но  это  бы  все  заметили.  А  так  как  российские  спецслужбы имеют  тайные  методы,  то  этого  никто  не  заметил.  А  увидели  это  только  тогда,  когда  в  Кремле  оказался  чекист,  и  в  правительстве  чекисты  и  везде  чекисты.  Во  времена  КГБ  это  был  вооруженный  отряд  Коммунистической  партии,  сейчас  это  вооруженный  отряд  определенного  клана  коррумпированных  российских  чиновников…»  Эта  тайная  политическая  организация  его,  Александра  Литвиненко,  тайно  и  замочила  -  убив  радиоактивным  полонием.  Замочили  воссевшие  во  власть  и  Сергея  Магнитского,  раскрывшего  кражу  5,4  миллиардов  бюджетных  денег.  Изобличенные  им  сотрудники  МВД   арестовали  его  и  замучили  до  смерти  в  следственном  изоляторе.  Руководство  МВД  объявило  коррумпированных  налоговиков,  в  сговоре  с  которыми  им  удалось  организовать  хищение  указанных  средств,  «потерпевшими,  введенными  в  заблуждение»  злодеем   Магнитским.  Такой  же  точки  зрения  -  теперь-то уж  не  только  мы,  да  и  весь  крещеный  мир  теперь  это  видит  благодаря  прошедшему  на  ура  «Закону  подлецов»,  запрещающему  усыновлять  сирот  гражданами  США  (наш  бандитский  ответ  списку  Магнитского),  -  придерживается  и  высшее  руководство  страны  (в  котором  «везде  чекисты»)  со  всеми  вместе  «своими»  ветвями  государственной  власти.  А  уж  с  «Pussy  Riot»  -  тут  фемидовы  глаза  даже  не  то  что  совсем  без  завязок, -  они  воспалены  и  повыпучены,  как  при  базедовой  болезни,  и  даже  вертляво  отвисают,  вылупленные  навыкат.  Не  поленитесь,  полистайте  протокол  обвинительного  приговора  и  очень  скоро  убедитесь,  что  я  нисколько  не  преувеличиваю  относительно  глаз.  Листать  его  -  занятие  весьма  даже  увлекательное  и  поучительное.  И  очень  практичное,  рекомендую.  Супербренд  отечественного  правосудия.  Если  вы,  предположим,  решитесь  вдруг  на  гражданский  поступок,  то  уже  не  сделаете  этого  хотя  бы  сдуру,  так  как  заранее  будете  знать  что  вам  за  это  может  быть.  Я,  полистав,  почитал.  Вот  одно  только  место  -  а  больше  ничего  и  не  надо,  чтобы  понять  что  можно,  а  что  нельзя  в  оккупированной  оцерковлёнными  чекистами  России:  «Толоконникова  имеет  смешанное  расстройство  личности.  Об  этом  свидетельствуют  результаты  обследования  об  имеющихся  у  подэкспертной  личностных  обстоятельств  в  виде  активной  жизненной  позиции,  опоры  на  собственный  опыт  в  принятии  решений,  в  стремлении  к  самореализации  с  отстаиванием  социальных  ценностей,  имеющих  сверхценное  значение  и  своеобразием  интересов».  Спасибо,  Ваша  честь  (так  ведь  обращаются  в  судах  к  председателю;  или,  Ваше  бесчестие?  я  не  знаю  как  теперь  правильно),  огромное  спасибо,  просветили.  А  ведь  я  -  ну,  надо  ж,  аким-простота!  -  все  перечисленные  выше  пороки  по  жизни  считал  добродетелями.  А  сколько  еще  таких  нас,  падших,  растленных  недотеп  с  расстройствами  личности?  «Возвышен  долг  священный  поднять  того,  кто  пал».  In  te,  o  Domine,  speravi!  Надо  нашему  законодателю  безо  всяких  там  обиняков  раз  и  навсегда  прописать,  наконец,  в  законе  норму  о  недопустимости  граждан  жить  по  закону  да  по  совести,  или,  уж,  на  худой  конец,  не  склонять  к  этому  других.

                                                                       3  

   Нельзя  русскому  человеку  быть  гражданином,  непатриотично.  Прошляпит  и  убьет  совсем  он  эдак  свою  матушку-Россию.  Ведь  зараза  солженицынской  проповеди  «Жить  не  по  лжи»  разбрелась  уж  и  по  регионам,  проникла  в  самые  заповедные  и,  казалось,  в  самые  неуязвимые,  укрытые  от  света  за  «колючкой»  зоны  островков  коммунистического  ГУЛАГа,  запятнав  даже  такое  сильное  образцово-номенклатурное  образование,  как  Новоуральск,  будоража  его  обывателя  и  дестабилизируя  корпоративно-производственную  и  социальную  обстановку.  Незыблемость  быдлостана  не  так  уже  очевидна  стает  даже  на  УЭХК,  по  крайней  мере,  в  неадминистративных  его  сословиях.  Об  этом  чрезвычайно  важном  обстоятельстве  после  утомительной,  но  необходимой,  на  мой  взгляд,  преамбулы  я  и  продолжу  разговор,  снова  вернувшись  к  ситуации  и  событиям  внутри  коллектива  моей  лаборатории  отдела  16  и  внутригородским,  рассматривая  произошедшее  и  происходящее  своим  не  патриотическим  взглядом.  Тут  пишется  не  придуманная  пропагандистами,  совсем  другая,  не  «взвешенная»  история  -  история  болезни,  событиями  которой  нормальные,  с  моей  точки  зрения,  люди  не  гордятся.

   Вот  ещё  один  из  замечательных  моментов  в  этой  истории,  о  котором  нас  не  информируют  СМИ,  поскольку  он,  видимо,  тоже  совсем  не  определяется  как  нечто  из  ряда  задач  «формирования  позитивного  имиджа  ОАО  УЭХК»».  Все  тот  же  наш  «неубиваемый»  гражданин  Ломаков,  усомнившись  в  законности  своего  увольнения,  а  само  увольнение  посчитав  политически  мотивированным  актом  расправы  над  ним,  получив  на  руки  приказ,  выступил  истцом  к  администрации  комбината,  подавшись  в  суд  за  справедливостью.  В  декабре  2012  года  (12.12.12г.)  состоялось  судебное  заседание,  на  котором  был  вынесен  вердикт.  Суд  признал  все  претензии  истца  необоснованными, а  увольнение  законным.  Да  кто  бы  сомневался  -  что  будет  именно  так.

   Вертикаль,  она  ведь  -  сама  по  себе:  она  -  вне  правового  поля.  И  исключительно  под  себя  и  для  себя  направляет,  требует,  организует,  работает,  мобилизуя  структуры  и  людей  на  разные  нередко  очень  скверные  дела  и  поступки.  Другое  дело,  мобилизоваться  в  соучастие  или  нет  решает  каждый  сам.  Отказаться  -  страшно,  наверняка  возникнут  проблемы  с  продвижением  по  службе,  с  разного  рода  прибавками  к  зарплате,  возможно,  даже  станешь  первым  в  очереди  на  сокращение  по  штату,  а  может,  даже  и  без  разговоров  вышвырнут  на  улицу,  наплевав  на  весь  твой  «неоценимый  вклад  в  создание  ядерного  щита  родины»;  не  отказаться  -  тоже  страшновато:  стопудово  зарабатываешь  себе  репутацию  порядочного  мерзавца,  а  ведь  далеко  не  каждый  может  с  этим  тавро  весь  свой  оставшийся  на  этом  свете  срок,  не  заморачиваясь,  жить  в  коллективе.  Самое  поганое  -  что  третьего  тут  не  дано,  хошь  не  хошь  -  выбирай  из  двух.  Оттого  очень  нелегко  судить  людей,  которые  не  отказываются  от  сотрудничества  со  звеньями  по  сути  нелегитимной  системы  власти  и  по  наущению  ее  готовы  даже  на  любые  мерзости.  Больно  смотреть  на  иных,  с  которыми  очень  много  времени  согласно  проработал,  делая  вместе  одно  развивающее  предприятие  общее  дело.  Еще  вчера  немало  их  уважал,  а  сегодня  вдруг  испытываешь  только  одну  к  ним  жалость  да  презрение.  Однако,  это  их  выбор.  В  конце  концов,  они  ведь  сами  влепили  себе  скотское  тавро,  пригвоздив  себя  к  позорному  столбу  запаршивленного  стойла  на  всеобщее  обозрение.  Хорошо  то  -  что  таких  в  моей  лаборатории  немного,  какие-то  всего  единицы,  как  бы  почти  даже  и  нет  (и  я  этим  горжусь).  Худо  то  -  что  эти  люди,  которых  как  бы  почти  даже  и  нет,  при  руководящих  должностях  (этого  я  стыжусь).  Я  уже  упоминал  об  одном  таком  выше.  Олег  Владимирович  Елистратов.  Правда,  сегодня  он  уже  не  наш,  не  работник  лаборатории,  сегодня  он  отдела  16  назначен  куратором.  Но  он  отсюда,  от  нас  стартанул.  С  нами  он  проработал  десятка,  пожалуй,  полтора  лет  после  окончания  факультета  молекулярной  физики  УПИ  в  1995  году.  У  нас  сделал  кандидатскую  диссертацию,  из  нас  потом  и  выстрелил,  став  заместителем  технического  директора  УЭХК  по  качеству  и  инновациям.  Теперь  он  один  из  самых  деятельных  вдохновителей  и  реализаторов  «инновационной»  программы  ПСР  в  16-ом  отделе,  убежденный,  напористый  и  требовательный  её  активист.  Лично  у  меня, в  бытность  моей  работы  с  ним  (до  запуска  этой  ПСР),  всегда  находил  уважение  и,  знаю,  оно  было  взаимным.  Но  вот  этот  безумно-подлый  его  ночной  десант  все  взаимоуважение  наше  в  одночасье  немилосердно  порушил  и  основательно  развел  нас  по  разные  стороны  баррикад.

   Второй  -  и  последний  из  наших  героев,  замечательно  просиявших  на  зыбкой  и  неблагодарной стезе  раболепия,  -  Титков  Анатолий  Федорович.  В  лаборатории  трудится  с  1968  года,  можно  сказать,  старожил,  сначала  на  рабочей  должности  сменного  лаборанта-измерителя,  позже  -  инженера  в  одном  из  филиалов  лаборатории  на  предприятии,  затем  и  до  сих  пор  -  руководителя  группы  этих  сменных  лаборантов-измерителей.  На  заседании  суда  по  иску  своего  подчиненного  (однако  ж  тут,  в  зале  суда,  вернее  будет  назвать  не  подчиненным,  а  стороной  защиты  интересов  работников  комбината)  Ломакова  он  был  официальным  представителем  защиты  интересов  администрации  комбината.  Как  и  чем  завуалировать  абсолютно  очевидное  всем  работникам  отдела  16  и  ему  тоже  увольнение  по  политическим  мотивам?  Напрямую  заявить  о  преследовании  за  убеждения  невозможно,  закон  такой  нормы  категорически  не  допускает.  А  обосновать  любым  счетом  и  во  что  бы  то  ни  стало  необходимость  этого  увольнения  надо,  задача  руководством  поставлена,  надо  выполнять  и  чтобы   выполненное  выглядело  по  максимуму  возможного  правдоподобно  и  политически  никак  неангажировано.  Чего  ж  тогда  было  соглашаться,  коли  слабо?  А  вот  ему  как  раз  и  не  слабо!  Гражданин  начальник  попросту  взял  и  поступил  так,  как  от него  требовалось,  по  понятию  -  нагло  оболгал  своего  неправильного  гражданина  подчиненного.  Такая  практика  сегодня  приветствуется,  оговор  снова  стал  делово-целесообразен.  Поступать  иначе,  держа  себя  в  рамках  порядочности,  в  подобной  ситуации  в  корпоративчике  начальников  оленинского  призыву  не  модно,  бесперспективно  и  наказуемо.  Поэтому  выбор  представителя  защиты  администрации  погромщиков  комбината  не  должен  был  быть  случайным  ни  в  коем  случае.  Я  поздравляю  начальника  отдела  16  Александра  Викторовича  Сапрыгина  с  попаданием  прямо  в  десяточку  -   его  выбор  уполномоченного  защиты  администрации  оказался  абсолютно  не  случаен,  доверие  избранцем  оправдано,  себяпожертвование  Титкова  достойно  всяческой  похвалы  и  оснований  щедро  материально  и  карьерно,  не  взирая  даже  на  возраст,  простимулировать.  Вот  что  мне  и  всему  нашему  коллективу  поведал  оболганный  истец  после  проигранного  им  суда:

   -  Председательствующая  суда  Гречущева  Татьяна  Вениаминовна  задала  Титкову  весьма  пространный  вопрос,  который  непонятно  какое  отношение  имеет  вообще  к  предмету,   а  тем  паче  к  законности моего  увольнения:  «Скажите,  вот  у  вас,  как  у  руководителя,  были  ли  какие  либо  претензии  к  вашему  подчиненному  по  исполнению  им  его  должностных  обязанностей?»  «Вы  знаете,  -  отвечал  Титков,  -  об  этом  даже  как-то  мне  неудобно  здесь  говорить,  но,  видимо,  сказать  я  должен.  Проблема  в  том,  что  последнее  время  Ломаков  постоянно  засыпал  на  рабочем  месте  и  срывал  измерения  в  цикле  контроля   качества  обогащения  урана  в  производственной  цепочке.  И  я,  собственно,  не  знал  что  мне  с  этим  делать.  Именно  поэтому  он  был  направлен  работать  в  филиал  нашей  лаборатории  в  цех  54.  На  этом  рабочем  месте  менее  всего  его  вот  такая  работа  могла  повлиять  на  результаты  труда  всего  коллектива».  Меня  этот  маразматический  бред  настолько  возмутил,  -  продолжал  Ломаков,  -  что  я  был  вынужден  попросить  слова  и  дать  надлежащую  отповедь  бесцеремонному  вранью  этого  человека.  И  я  сказал,  что  никакого  отношения   к  моему  переводу  в  филиал  54-го  цеха  этот  мой  начальник  не  имеет.  Руководителем  группы  сменных  измерителей  в  то  время  был  совсем  другой  человек,  и  этот  другой  человек,  зовут  его  Елфимов  Анатолий  Васильевич,  руководствовался  совершенно  нормальными  рабочими,  а  совсем  не  этими  бредовыми  посылами  при  переводе  меня  в  этот  филиал.  Обстоятельства  же  моего  появления  там  были  следующими.  В  указанном  филиале  образовалась  вакансия,  которую,  разумеется,  необходимо  было  закрывать.  Начальство  наше  опросило  всех  сменных  на  предмет  постоянной  работы  на  этом  участке.  Ни  один  из  нас  не  соглашался.  Пошли  разговаривать  с  нами  по  второму  кругу.  В  общем,  меня  уговорили.  Было  это  в  1986  году.

                                                                       4

     

   Поступок  (Титкова)  ошарашил  и  поставил  на  уши  всю  нашу  лабораторию.  Даже  в  контингенте  немногих,  которые  с  неприязнью  и  на  расстоянии  держались  от  «деструктивных»,  были  только  те,  которые  были  тоже  шокированы  и  страшно  возмущены.  Во  всяком  случае,  откуда-то  голосов  иных,  кроме  исключительно  гневного  и  бранного  осуждения,  было  не  слышно  совсем.  Мерзость  она  ведь  и  в  России  мерзость  независимо  от  цветности  человека,  возраста  его  или  статуса,  публично  ли  она  совершается,  как  здесь,  в  нашем  глазастеньком  суде,  или  исподтишка,  как  в  случае  с  Елистратовым.  Кстати,  второй  суд,  Областной  суд,  заседание  которого  состоялось  28  февраля,  Ломаков  тоже  проиграл.

   Любопытную,  однако,  одной  известной  закономерности,  присущей  СССР,  можно  увидеть  в  этом  событии  деталь.  Но  любопытную  лишь  оттого,  что  сама  эта  деталь не  была  присуща  СССР.  Чтобы  разглядеть  ее,  необходимо  сделать  краткий  экскурс  в  историю.  В  советской  экономике  спрос  не  определял  предложение.  Предложение  определял  центр.  И  спрос  определял  не  потребитель  -  а  тоже  центр.  Центр  определял  и  регламентировал  все:  какую  пищу  и  в  каком  количестве  тебе  потреблять,  какую  одежду  и  прическу  тебе  носить,  что  читать,  что  слушать,  что  смотреть,  какие  убеждения  и  какое  жилище  и  где  иметь,  какую  зарплату получать  и  т.д.  и  т.п.,  в  общем  подушевой  тотальный  контроль  до  самых-самых  мелочей  частной  жизни.  Государство-то  было  тоталитарным   и  экономика  в  нем  была  не  рыночной,  а  особой,  командно-административной  распределительной  системы,  и  каждый  рождавшийся  и  родившийся  на  его  невероятных  размеров  территории  с  самого  рождения  имел  пожизненный  конституционный  статус  строителя  коммунизма  (статья  6  советской  конституции).    В  каждом  производственном  подразделении  были  непосредственно  чисто  производственники  (рабочие,  инженеры,  руководители  групп),  те,  кого  называют  «рабочими  пчелками»,  и  производственники-функционеры,  набранные  из  «пчелок»  по  совместительству  и  на  освобожденной  основе  системные  люди,  проводники  команд  и  идеологических  установок  центра  -  администрация,  партбюро,  бюро  ВЛКСМ,  «приводные  ремни  коммунизма»  -  профсоюз,  все  вместе  образующие  системный  инструмент  принуждения  строителей  комунизма  на  местах,  так  называемый  четырехугольник.  Именно  здесь,  в  этих  маленьких  уголочках  этих  маленьких,  низовых  четырехугольничков  самых  мелких  производственных  подразделений  предприятий  зачинался  и  появлялся  на  свет  будущий  отдельный  привилегированный  индивид  системы,  который  структурировался  затем  по  мере  взросления  в  особую  общность  привилегированных  советских  людей,  в  номенклатуру.  Так  что  было  совершенно  естественным  и  логичным,  что  в  их  системе  роста  действовало  совсем  не  богоугодное  правило:  подняться  выше  -  ниже  надо  пасть.  Хотя  случались  и  сбои.  Иначе  откуда  б  тогда  было  взяться  М. Горбачеву,  А. Яковлеву,  Б. Ельцину.  Короче  говоря,  если  бы  вдруг  захотелось  вам  повычислять  прохиндеев  в  советском  производственном  коллективе,  то  вернее  всего  было  б  шарить  их  по  углам  четырехугольника,  они  тусовались  все  там.  Времена  ушли  -  функционеры  остались.  Сейчас,  конечно,  ситуация  изменилась,  хотя  изменилась  по  форме,  не  по  сути:  из  четырех  углов  остались  два  угла  -  администрация  и  профсоюз,  правда  вот,  упорно  набивается  стать  третьим,  полноправным  углом  -  а  может,  уже  и  стала  -  прямая  наследница  комсомола  -  Молодежная  организация  комбината  (МОК).  Но  главное  в  другом,  главное,  что  сегодняшний  курс  центра,  проводимый  в  отрасли  и  на  УЭХК,  внес  в  это  и  так  очень  ущербное,  но  все-таки  хоть  как-то,  хоть  через  пень-колоду  дающее  возможность  работать  на  позитив  положение  фатальные  и,  боюсь,  уже  непоправимые  коррективы.  В  связи  с  «погружением  в  ПСР»  черты  прохиндейства  стали  востребоваться  и  там,  где  в  до-ПСР  их  всегда  отторгали  -  в  группах  «рабочих  пчелок».  А  точнее,  стали  востребованы  теми  из  нас,  «пчелок»,  кто  оказался  настолько  эклектичен,  что  сумел-таки  перековать  себя  в  противоположность,  перевоплотившись  в  «трутней»,  согласно  изменившимся  требованиям  обстоятельств  вознаграждения  за  труд.  Это  и  есть  та  деталь  известной  закономерности,  присущей  СССР,  которая  не  была  присуща  СССР  -  на  единственном  в  структуре  подразделения  месте  тех,  кто  своим  неблагодарным  и  неимоверно  тяжелым  в  окружении  «раздавателей  щедрот»  трудом,  можно  сказать,  подвижническим  трудом  среди  паразитов  и  вопреки  им  создавал  все-таки  реальный  продукт,  начал  возникать  тоже  паразитический  угол.  Система,  таким  образом,  стала  пожирать  сама  себя.

   В  этой  в  натуральную  величину  жутко  безрадостной  картине  все  же  радует  то,  что  это  самопожирательство  совершенно  очевидно  абсолютному  большинству  моих  коллег  по  работе.  Я  еще  раз  в  этом  убедился  во  время  прошедшей  в  моей  8-ой  лаборатории  отдела  16  УЭХК  серии  политических  увольнений,  в  том  числе  и  моего  увольнения.  На  всех  торжественных  проводах,  устраиваемых  «сокращенными  по  штату»  по  случаю  своего  последнего  дня  на  предприятии,  собирались  практически  все  работники,  за  исключением,  разве,  двух-трех  из  числа   лабораторного  «прохиндейства»,  не  пожелавших  публично  светиться  среди  собравшихся,  произносящих  «крамольные»  речи.  На  проводах  при  увольнении   «политических»  -  об  этом  я  собственношкурно  узнал  -  не  присутствуют  также  представители  администрации  и  профсоюзов,  никаких  поэтому  шаблонных  осанн  выпроваживаемым,  памятных  подарков,  благодарственных  писем,  именных  адресов  и  прочей  казенной  утвари.  В общем  -  никакого  протокола.  Тут  обстановка  эксклюзива  -  совершенной  открытости,  искренности  и  доброжелательности.  Тут  все  говорят  то  что  думают  и  думают  то  что  говорят.  Тут  время  полной  каждого  ответственной  раскрепощенности.  Тут  нет  решительно  никаких  оснований  спрашивать,  задумавшись,  у  себя,  рассматривая  круг  присутствующих  пристальным  взглядом,  всматриваясь  в  лица:  «Как  доброго  лица  не  прозевать,  как  честных  угадать  наверняка  мне?»  Эта  горькая  притча  Высоцкого,  в  которой  «все  научились  маски  надевать,  чтоб  не  разбить  свое  лицо  о  камни»,  в  здешней  компании  дурна,  нелепа  и  неуместна,  нет  в  сей  момент  тут  этого,  здесь  все  лица  без  масок,  адекватны,  беспринужденны  и  нефальшивы  и  оценивают  себя  и  ситуацию  тоже  адекватно.  И  это  очень  здорово!  -  тут  прорисовано  с  натуры  удивительное,  почти  сказочное  мгновенье  того,  как  люди  могли  бы  в  этом  мире  жить  свободными.  Да  разве  можно  поверить,  что  хотя  бы  один  из  здесь  присутствующих  смог  отдать  свой  голос  на  выборах  за  партию  негодяев?  Будучи  здесь  -  никогда!  А  ведь  в  повседнятине  бытия  отдают.  Одна  работница  делилась  со  мной  накануне  выборов:  «Слушай,  собиралась  голосовать  «нах-нах!»  или  совсем  не  ходить.  А  один  тут  мне  сказал,  что  урны  будут  электронные,  что,  мол,  оборудованы  они  какими-то  счетчиками,  по  которым  могут  вычислить  кто  как  проголосовал.  И  я  боюсь.  А  идти  заставляют.  Придется  за  «Единую  Россию»  -  я  ведь  не  совсем  еще  чокнутая…»  Логика.  Красные  пришли  -  за  красных,  белые  -  за  белых.  Не  из  любви  -  из  понятия  от  страха.  Ведь  по  закону-то  ежели,  свободно  -  хозяйская  кара.  Что  делать,  так  вот  и  живем  -  вольно,  сами  как  хотим.  Рабская  распущеннность.

   И  все-таки  мы  дети  этой  чертовой  системы:  ну,  как  так  -  проводы  без  адреса?  Гора  не  идет  к  Магомету,  так  Магомет  идет  к  горе.  Оставил  я  на  добрую  всем  память  этот  выстраданный  мною  адрес  (я  его  дам  попозже),  за  что  даже  удостоился  аплодисментов  после  читки  и  устного  затем  одобрения  многих  собравшихся.  И  на  недобрую  -  тоже.  Один  экземпляр  честно  передал  начальнику  отдела  А. Сапрыгину,  когда  получал  подпись  в  увольнительном  бегунке.  Не  знаю,  забудет  ли  когда-нибудь  кто-нибудь  из  присутствовавших  разговор  с  начальником  отдела  на  сентябрьском  2012  года  последнем  лабораторном  собрании  по  поводу  предстоящей  (прошедшей  в  октябре-декабре)  глобальной  переструктуризации  отдела  с  массовыми  «сокращениями  по  штату».  Едва  ли.  Я,  например,  сомневаюсь,  что  когда-нибудь  забуду,  как  он,  Сапрыгин  Александр  Викторович,  придя  к  нам  на  собрание  лаборатории,  живо,  как  бы  даже  и  с  задором,  преподавал  всем  собравшимся  душесжимающий  урок  лизоблюдства,  рассказывая  о  том,  как  надлежит  себя  вести  сегодня  с  начальством:  что,  мол,  всегда,  прежде  чем  что-то  сделать,  очень  важно  помнить  о  собственной  заднице,  заботясь  о  ней,  иначе  не  уцелеть;  и  несмотря  ни  на  что,  чего  бы  то  не  стоило,  уметь  надлежащим  образом  ее  прикрывать   -  это  должно  быть  сегодня  непреходящим  приоритетом  в  работе,  первейшей  должностной  обязанностью  каждого  работника  коллектива,  от  этого  зависит  ваша  тут  жизнь,  ее  качество:  не  научитесь  этого  делать  -  неотвратимо  получите  пинок  под  зад,  тогда  уж  пеняйте  на  себя.  Разумеется,  в  пример,  как  себя  не  следует  вести,  и  в  назидание  другим  был  поставлен   «деструктивный  элемент»,  мол,  сокращают  -  и  поделом,  думать  надо  прежде  чем  что-то  вякать.  А  ведь  действительно,  очень,  видимо,  крепко  думать  надо:  посокращать  такое  в  лаборатории  количество  народу  -  и  какого  народу,  лучших  ее  кадров,  на  ком  держалась  и  продолжает  до  сих  пор  по  инерции,  хотя  уж  и  кое-как,  держаться  лаборатория  -  и  при  том  задницей  оставаться  на  своем  посту.  Значит,  очень  сильно  ход  таких  дум  и  предлагаемых  решений  импонировал  сначала  домашним  руководящим  реструктуризаторам,  а  теперь  импонирует  ангарскому  варяжеству.  К  тому  ж  продумывать,  чтобы  прикрыть  задницу,  надо  исключительно  все,  и  -  до  самых  даже  мелочных  мелочей.  И  контроль  ослабевать  ни  на  миг  нельзя.  В  начале  осени,  в  пятницу  меня  и  молодого  моего  напарника,  приставника  ко  мне,  знакомят  под  роспись  с  приказом,  которым  я  назначаюсь  на  полуторамесячный  срок  наставником  производственного  обучения  для  подготовки  его  к  сдаче  на  разряд.  В  понедельник  к  нам  в  комнату  вносят  опять  тот  же  приказ  и  опять  знакомят  с  ним  под  роспись.  Напарник  снова  ставит  свою  роспись  и,  открыв  рот,  как-то  странно  смотрит  на  меня.  Я  беру  у  него  ручку  и…  в  месте,  где  в  пятницу  было  прописано  мое  имя  и  куда  я  опять  замахнулся  влепить  свою  роспись,  стоит  имя  другого  человека.  Теперь  мы  оба,  пораскрывав  рты,  в  страшном  недоумении  смотрим  друг  на  друга:  вот  не  фига  себе!  И,  продолжая  пучить  глаза  друг  в  друга,  синхронно  в  два  разинутых  рта  пассионарно  разряжаемся  междометием:  «Ва!!!»   До  нас  обоих  доходит:  так  сегодня  ж  понедельник!  -  сегодня  выходит  Сапрыгин  из  отпуска.  Ему  тащат  на  подпись  с  нашими  пятничными  росписями  приказ,  а  он,  сердечный,  видит  в  документе  в  наставниках  молодежи  имя  распоясавшейся  контры  и  немедленно  вымарывает  его.  С  огнем  играть?  Ага,  сейчас.  Дальше-то  ведь  приказ  идет  на  подпись  в  уже  упоминавшийся  мною  спецназ  по  борьбе  с  персоналом  под  командованием  А. Дудина,  находящийся  под   непосредственным  патронажем  гендиректора  УЭХК.  Вот  и  не  бди  -  махом  задницей  мимо  кресла.  А  спустя  немного  времени  мой  приставник  заявляет  мне  -  когда  узнал  о  моем  и  группы  моих  товарищей  сокращении  -   что,  мол,  хватит,  нема  больше  дурных,  что  дальше  он  в  этом  разваливающемся  дурдоме  оставаться  не  собирается,  дабы  без  вести  не  сгинуть  под  смертоносными  обломками  уранового  предприятия  (будучи  рукастым,  смекалистым  и  без  всяких  признаков  лени  работником,  он  больше  даже,  чем  начальства  в  своей  жизни  боялся  радиации).  Мол,  сваливать  надо,  пока  не  напээсэрили  тут  адово  пекло!    И,  написав  заявление,  благополучно  и  даже очень  выгодно  катапультировался.  Уходя,  выторговал  у  шибко  заботливых  о  собственном  заде  «раздавателей  щедрот» увольнение   «по  соглашению  сторон»  с  выплатой  шести  среднемесячных  зарплат.  А  куда  ему,  бедному  (начальству),  было  деваться,  не  дашь  -  поднимет  шум:  мол,  почему  не  меня  первого,  с  4  разрядом,  как  требует  закон,  при  сокращении  штата  уволили,  а  других,  у  которых  седьмые  и  восьмые  разряды,  это  ведь  вопиюще  закону  противоречит?  Молодец,  красиво  ушел!  Молвив  как  бы  напоследок:  ну,  и  кто  тут  из  нас  после  этого  быдло?  Теперь  он,  с  начала  ноября,  успешно  и  вполне  заинтересованно  трудится  в  «Уральских  локомотивах»  в  Верхней  Пышме,  себе  и,  конечно,  мне  на  радость  и  молчаливому  большинству  в  укор  и  в  назидание.

   Однако  далеко  не  все  усматривают  в  кадровой  политике  нашего  начальства  сплошной  лишь  негатив.  Проводя  последние  свои  дни  на  предприятии,  мотаясь  с  увольнительным  бегунком  по  разным  службам,  я  много  встречался  с  людьми,  всяких  послушал  разговоров  и  суждений  о  насущном.  Даже  привелось  услышать  такое  вот  сугубое  мнение  -  об  этом  тоже,  оказывается,  в  определенных  кругах  говорят.  Заглядываю  раз  в  курилку  в  поисках  нужного   мне  человека.  Сидит  народ,  травит  какие-то  байки.  Мне  один  тут  -  по  должности  повыше,  чем  младшего  руководящего  составу  -  говорит:  «Да  ты  не  беги,  сядь,  поговори  с  народом.  Значит,  сокращают  вас  всех  к  чертовой  матери?  Дурдом,  ой,  дурдом!  кто  ж  работать-то  будет?!  Тьфу!  -  и  сплюнул  на  пол.  -  Мерзко  это,  конечно».  И  полагая,  видимо,  найти  во  мне  своего  единомышленника,  выдержав  паузу,  менторски  так,  уверенно  рубанул:  «А  все-таки  Сапрыгин,  я  тебе  скажу,  молодец.  Вот  за  что  я  этого  человека  уважаю,  так  это  за  то,  что  покончил  в  лаборатории  с  еврейско-поселковской  мафией,  правившей  тут  с  незапамятных  времен.  Никто  ведь  с  ними  ничего  не  мог  поделать,  никто!  -  а  он  смог.  Все,  нету  их,  ни  жидов   ни  кержаков  -  где  они,  кто  они сейчас?  Да  никто».  Поднялся  одобрительный  гогот,  видимо  этот  товарищ  большой  среди  обитателей  этой  курилки  авторитет.  Я  совершенно  обалдел.  Осмотрелся  вокруг,  отдышался,  « ищу  глаза  -  но  чувствую  взгляд,  где  выше  голов  находится  зад»  и  ничего  больше.  Тут  уж  мой  респект  Вячеславу  Бутусову,  более  лаконично  едва  ли  охарактеризуешь  этот  особенный  тип  людей.

   В  какие  все-таки  ничтожества  превращают  порой  нас,  людей,  думы  о  собственной  жопе,  пусть  даже  искренне  верующих  в  корпоративную  «твэл»-афишку  «своих  не  бросаем».  Ах,  кто  бы  знал,  как  мне  дико  хочется  проорать  им  всем  в  лицо:  «А  кто  ж  напел  вам,  дураки,  что  вы  «свои»  в  твэловском  общаке?»  Увы,  нет  у  этих  людей  лица.

                                                                       5 

   И  все-таки  я  оставил  на  добрую  всем  память  свой  адресочек.  И  нисколечко  не  жалею,  что  оставил.  Перечитываю  сам  его  иногда.  В  одиночку.  И  снова  оказываюсь  в  той  сказочной  компании  добрых,  красивых  людей. Таких  я  их,  уходя,  и  запомнил.

                               ПОСЛЕДНЕЕ  СЛОВО 

              Вот  время,  блин!  -  поры  пришли  и  мне

              Пройти  верстой   предвечного  отрезка,

              А там  -  уж,  глядь  -  и  о  прощальном  дне

              Некрологом  размажут  по  стене.

              И  -  все  б  о`кей,  сложись  не  все  так  мерзко.

              Искусственной  кончины  приближенье

              Того,  на  чем  стоим  мы,  лицезреть

              Не  смог  без  боли  я  и  вдохновенья

              На  исступленный  раж  сопротивленья

              Бездарностям,  что,  взяв  послушно  плеть,

              Без  заморочек  понеслись  мочить

              Весь  интеллект  в  неугомонном  ЦИЛе.

              Чем  всяк  был  смят  -  как,  кем  и  с  кем  тут  быть?

              Попробуй-ка  начальству  возразить,

              Когда  приказ  мочить  врага  в  сортире.

\             И  всяк  из  нас  из  разуменья  в  меру

              Из  своего  свой  выбор  делал  сам:

              Кто  жаловал,  кто  гнал  к  чертям  химеру,

              Кто  потакал  ей,  ложь  беря  на  веру,

              Боясь  не  брать,  -  заедут  по  соплям.

              Заехали  и  так,  и  тем,  кто  брал, 

              И,  кто  не  брал,  -  наотмашь,  всем  до  кучи:

              Всему  отделу  хрясь!  -  и  наповал. 

              Стыдобушка!  -  который  управлял

              Здесь  нами,  нас  же  и  подставил.  Круче

              Уж  вот  даров  таких  иезуитских

              Не  видывал  ещё  наш  коллектив.

              То  ль  не  почин  холуйский,  самых  низких

              Что  из  разряда  выходок  бандитских;

              Не  дар  ли  то  жлоба,  что  в  норматив

              Оформлен  генеральных  прилипал

              Кощунственным  приказом?  Досидели.

              Невиртуальным  Облик  Новый  стал.

              Кто  поскромней,  переведен  на  КАЛ,

              Ошметки  интеллекта  в  КАЦ  осели,

              Лечь  про  себя  на  дно  решив  до  света.

              Отлично!  Что  ль  опричник  свет  зажжёт  -

              Титков  иль  Елистратов?  Иль  оттеда 

              Мужи  -  Рогозин?  Путин?  Темень  эта,

              Ребята  -  гадом  буду!  -  не  уйдёт

              Сама.  Сожрёт  нас  эта  прорва  всех.

              Как  рак,  распространяя  метастазы

              На  всё,  сжирает  всё,  себе  помех

              В  болящем  теле  весь  свой  целый  век

              Не  зная  отроду.  Мы  от  заразы

                            

              Доз  радионуклидов  проб  урана

              Не  умерли,  от  даже  боевых,

              Но  гибнем  -  вот  феномен  в  чём!  -  бездарно

              От  доз  фуфла  столичных  клептоманов

              И  от,  кичащихся  учёностью,  своих

              Охотничков  подлизывать  царьку.

              Finita  la  commedia!  Приплыли.

              Всё!  Занавес  дают.  Летят  в  трубу

              Твой  опыт,  труд,  лицо.  Под  хвост  всё  псу.

              Я  не  скажу,  что  до  мы  складно  жили.

              Уж  нетушки!  Нас  культ  давил  босяцкий.

              Но  нет  во  мне  того,  чтобы  жлобом,

              Невинность  корча,  на  людей  кидаться   

              И  ныть,  как  ныл  Высоцкого  принц  датский:

            «Не  нравился  мне  век  и  люди  в  нём

              Не  нравились…»  Мне  нравились  всегда.

              Ну,  да,  не  все.  Уж  в  этом-то  был  выбор.

              Какие  кадры  были!  Имена!!!

              В  них  порох  чист  и  сух  был,  и  дела

              Их  были  настоящими,  не  липой,

 

              Я  честь  имел  меж  них  быть  не  как  зритель,

              И  что-то  тоже,  кажется,  створил.

            «Восьмая»!  Вот  притон  где  был,  обитель,

              Вместилище,  рассадник,  возбудитель

              Мозгов  и  только  созиданья  сил!

              В  наладке  нашей  сплошь  из  мужиков

              Народец  был  не  тусклого  пошиба,

              Кандел  -  без  счету  в  каждом,  -  но  понтов  -

              Ни-ни!  Наш  тятя  не  любил  снобов,

              Они  -  его.  Еще  б  -  такая  глыба!

                

              Эстетикой  творца  мой  мозг  до  гроба

              Кремень  сей  поселковский  нагрузил.

              Конечно,  для  сосудов  то  хреново  -

              Распознавать  что  ложно,  что  толково,  -

              Но  лезть  назад  на  ветки  нет  уж  сил.

              То  истинно.  Но  не  пойму  я  как

              Им,  нашим  мультиинтеллектуалам,

              В  системе  нравов,  где  воспет  босяк,

              Где  против  семерых  один  «дурак»

              С  сохой,  где  всяк  проникнут  идеалом:

              Хоть  где  работать,  не  работать  чтобы,  -

              Всё  ж  удалось  -  не  чёрт  ли  маху  дал!  -

              Собрать  команду  внесистемной  пробы?

             (Хотя,  что  попираются  основы,

              Из  нас  никто  и  в  голову  не  брал.)

              И  дело  шло.  Реально.  Для  тоски

              Не  находилось  места  и  в  помине.

              Партпрофхозбыдлострою   вопреки

              Манер  спаялись  в  группу  мужики

              Людей,  не  уподобленных  скотине, 

              Процентов  на  сто  численности  группы.

              Вы  всех  еще  их  помните.  Иных

              И  рост  чуть  от  горшка,  а  в  деле  зубры,

              Каких  и  поискать.  Эх,  слить  в  одну  бы

              Мощь  всех  времён  отдельских  нас  таких,

              Да  весь  бы  тот  отъявленной  бедлам

              Босятчины  с  дипломами  физтеха

              Специалистов  узких  по  гробам,

              Метлой  бы,  да  поганой,  -  да  к  чертям

              На  уголёк  вкушать  плоды  успеха.

              Их  знаете  вы  тоже.  Вот  бы  сила

              Была!  Тогда  бы  точно  удалось

              Предотвратить  исход  летальный  ЦИЛа,

              Зелёная  тоска  бы  отпустила  -

              В  отделе  бы  уж  видеть  не  пришлось

              Вменяемых  по  жизни  мужиков,

              Рисующихся  в  образе  дебилов,

              Что  инструмент  швыряют  из  столов

              На  стол  и  по  поверхностям  полов

              И  красочкой  -  ах,  как  же  это  мило!  -

              Старательно,  как   в  садике  ребятки,

              Его  обводят;  иль,  не  зная  дел

              Совсем  других  как  будто,  без  оглядки

              С  секундомером  носятся,  то  в  прятки

              Со  спикерством  играют  против  ТВЭЛ.

              Но  ТВЭЛ-то  знал, что  это  не  игра.

              Я  -  тоже,  и  не  корчил  оптимиста.

              Мой  оптимизм  по  поводу  труда

              Работе  не  во  вред  давно  дотла

              Повыгорел.  Шута  или  артиста

              Чего  же  ради  в  роли  попугая

              Участливо  под  старость  должен  я

              В  спектакле  в  постановке  негодяя,

              Ни  злата  ни  дерьма  не  разбирая,

              Разыгрывать?  Ну,  занесло  меня

              С  устатку  как!  Уж  душеньку  излил

              На  посошок!  За  все  не  чуть  ли  сорок

              Годков  работы  я  наговорил

              Слов  вряд  ли  больше  чем  сейчас  вложил

              Вам  в  уши.  Эх,  как  страшно,  значит,  дорог

              Мне,  одиночке  злостному,  наш  милый  -

              Пусть  чуть  и  с  сумасбродинкой  -  уют.

              Признаюсь,  что  лишь  смысл  ища  не  лживый

              И  разбирая  букв  объём  нехилый

              В  стихи,  открытье  я  вот  это  тут

              Как  раз  и  сделал.  И  теперь  вот  я

              О  чём  подумал,  стоя  у  порога:

              Раз  бог  не  выдал,  нас  не  съест  свинья  -

              Уж  нас,  таких,  не  утопить,  друзья, 

              В  блевотине  словесной  «Диалога».

              Я  вижу  из  «восьмой»  всего  двоих

              Себя  сломать  позволивших  дракону.

              А  значит,  шанс,  что  гады  в  год  Змеи

              Пожрут  друг  друга  истинно  велик.

              Лишь  превозмочь  бы  страх  жить  по  закону.

              Спасибо.  Всем  признателен,  и  всем  -  особо,  - 

              И  без  обид!  -  живым  и  тем,  кого  уж  нет,

              И  тем,  в  ком  доброта,  и  тем,  в  ком  правит  злоба,

              В  ком  интеллект,  в  ком  страсть,  в  ком  дух  всему  основа,

              В  ком  выгода,  в  ком  честь… Аминь.  И  всем  привет.

   

   Декабрь,  2012 г.  -  Март,  2013 г.