О феномене любого собрания, к организации и проведению которого бывает причастно наше государство, известно давно. Хорошо сказал Владимир Войнович: "Митинг - это такое мероприятие, когда собирается много народу, и одни говорят то, что не думают, а другие думают то, что не говорят". Цитата из его совершенно уморительного антисоветского романа-анекдота "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина", написанного ещё в середине 60-х прошлого века. То, что его запрещало советское политбюро, неудивительно, удивительно, что, вступившись за сатанинскую власть, теперь великую вещь писателя силится запретить постсоветское - поповство.
Это к тому, чтобы напомнить, из какого мы здесь теста, пришедшие на слушания, из какого времени текут и в каком месте проистекают наши жизни и события в них; и далее: чтобы заставить себя потрудиться понять, почему институт демократического правового государства, который берётся поиспользовать эта странная власть, аккумулирует в себе столько людской недобропорядочности и неизбежно превращается в итоге во всё тот же кондовый советский номенклатурный фарс.
Конечно, я солидарен с осмелившимся в присутствии почтенной новоуральской общественности повозить железом по стеклу, высказаться не в унисон думам начальства, но в унисон своим собственным, Александром Скрябневым.
Действительно, мне ещё не попался в городе Новоуральске хотя бы один его житель, в любом социальном слое, даже в самом верхнем кабинете администрации города, который мог бы поприветствовать вот так, с глазу на глаз, создание на месте города огромного полигона захоронений радиоактивной дряни: мол, ты что, за дурака меня принимаешь?! Даже от тех, с кем удалось перекинуться словечком до или сразу после наших публичных слушаний, которые слазили на трибуну прокричать ЗА, я не услышал ЗА. Да, что говорить, даже наш известный активист-общественник, почётный гражданин Новоуральска Альфред Аршинов, всегда на публике подтянуто-восторженный лоббист интересов Росатома, а с приходом сюда НО РАО - интересов НО РАО, и тот делом всё ж доказывает обратное: его загородные угодья не находятся по соседству с объектом образцовой экологической чистоты в Белоречке, с её прославленными в здешних краях грибными местами и площадями для индивидуального жилищного строительства, которых здесь вдоволь, а теснятся вдоль берега озера Таватуй в тиши престижной ещё с советских времён в кругах номенклатуры деревушки Шаманиха, на удалении 30-ти километров от того "райского уголка", среди угодий многих других заслуженных людей любимого города. Хотя и земля-то там не идёт за бесценок: за голый участок земли под ИЖС в 25 соток, не на самом ещё берегу Таватуя, а в двухстах метрах от озера, просят здесь нынче 3 млн. целковых.
Феномен собрания есть. Феномен этот работает. Ничего в головах и в манерах новоуральской общественной аудитории с годов необычайных приключений солдата Чонкина не переменилось. Все те, кто ЗА - они не ЗА. За исключением свиты наезжих поводырей, которые, собственно, и таранят залы собраний. Но так было всегда при данной системе.
Другое дело - и это невозможно не заметить подсматривая из-за забора ЗАТО - в иных местах России-матушки институт делания вида вместе с самой системой за годы перестройки и дочекистского десятилетия относительных гражданских свобод, не сказать, чтобы очень, но всё-таки хотя бы пострадал, местами входя даже в русло разумных пределов: в столице и в крупных городах - сильнее, в провинции - слабее. Ничего подобного не произошло в ЗАТО. Закрытые моногорода Росатома ветры перемен не поколебали, местной партийно-хозяйственной номенклатуре с самого начала хорошенько удалось от них законопатиться, обеспечив социальному и физическому порядку закрытости городов традиционную сохранность - которая в условиях общенародной воли и надежд выстроить на месте тоталитарной советской России правовое демократическое государство была, конечно, идеей-нонсенс. Городам-ящикам, заморочив их безропотным обитателям головы, придумали специальный, соответствующий якобы условиям новой России, консервационный статус - статус ЗАТО, и успели в 1992 году до принятия новой Конституции провести фактически антиконституционный закон о ЗАТО, образовав, таким образом, под триколором постсоветской России островки-анклавы тоталитарного СССР с "законными" нормами о безусловном приоритете государства над личностью. Только гвоздём "шестой статьи" сейчас стала не КПСС, гвоздём стал Минатом. Естественно, что в неколебимых условиях делание вида оставалось тоже неколебимым. А с наступлением нового миллениума, с приходом новых старых порядков в стране и скорым затем обустройством в Минатоме-Росатоме нового бюджетного командования с бизнес-имитационными полномочиями, искусство делания вида в ЗАТОшной скорлупе, уж только напротив - на старых дрожжах поднялось ещё пышнее. Такой зависимости властей территорий присутствия Росатома от Росатома, как единственного кормильца, и от страха потерять единственного кормильца, такого монолита корпоративной поруки, доведённых до абсолюта, такого безумного уровня поощряемых массового чиноугодничества, публичного лизоблюдства и поточного очковтирательства, каких достиг Новоуральск с приходом в отрасль Кириенко, город не знал даже в самые похабные годы рисования побед социализма.
Теперь, с объявления о начале реализации второго этапа Федеральной целевой программы "Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2016-2020 годы и на период до 2030 года" (ФЦП ЯРБ-2). уже точно определено количество федеральных полигонов захоронения РАО и наполовину точно мест их расположения. Всего в них в обозримой перспективе предстоит впихать несколько сотен миллионов кубов жидких и твёрдых отходов ядерного наследия СССР плюс объёмы отходов вновь образовываемых. И это вновь публично подтвердил на наших слушаниях основной докладчик - теперь уже не и. о., а директор НО РАО, Денис Егоров, а также напомнил член Общественного совета Росатома Александр Никитин. Таким образом, точки на карте страны, которыми, по мнению НО РАО, надлежит стать территориями выполнения государственной программы по захоронению всех имеющихся в России радиоактивных отходов теперь точно известны.
Всего таких точек - шесть. Пять - объекты нашего семейства - пункты приповерхностного захоронения радиоактивных отходов 3, 4 классов радиационной опасности. В них предстоит окончательно (финально) изолировать ("зарыли и забыли") 97 млн. куб. м твёрдых радиоактивных отходов ядерного наследия. Это - в обозримой перспективе.
На данном же этапе (до 2030 года) ставится задача поскромней: добиться превышения объёмов захоронения РАО над объёмами образования. Какой-то определённой цифры образования твёрдых РАО на сегодня не существует. В разных источниках объёмы называются разные. В одних указывают об образовании на объектах ЯТЦ России 1 200 000 куб. м ТРО в год, в других чуть меньше. В источниках Росатома цифры ещё меньше, но тоже очень разные. В брошюре экс-главы НО РАО Полякова Ю. Д. "Создание системы окончательной изоляции радиоактивных отходов в Российской Федерации" для ТРО 3, 4 классов прогнозируемые цифры объёмов образования самые маленькие, в 3 раза меньшие образования отходов в год, чем называют независимые экологические организации, они здесь даются до 2025 года отдельно по всем семи федеральным округам, где образуются отходы. Сумма образуемых отходов по стране составляет 3 450 000 куб. м (Сибирский ФО - 800 000, Уральский ФО - 800 000, Приволжский ФО - 400 000, Северо-Западный ФО - 300 000, Южный ФО - 600 000, Центральный ФО - 400 000, Дальневосточный ФО - 150 000). То есть где-то до 400 тысяч куб. м ТРО 3,4 классов в год. А каковы для их "цивилизованного" захоронения заявлены суммарные мощности , которые планируется начать эксплуатировать до 2025 года? Считаем:
1. ЗАТО Новоуральск - 54 000 куб. м;
2. ЗАТО Озёрск - 214 000;
3. ЗАТО Северск - 150 000;
4. Северо-Западный ФО (точное место не определено) - 150 000;
5. Южный ФО или Приволжский ФО (точное место не определено) - 200 000.
Итого: 768 000 куб. м.
Явное несоответствие между возможностями и намерениями. Если попробовать в этот суммарный объём в 768 000 кубических метров федеральных мощностей захоронений втиснуть 3 450 000 кубических метров объёма федеральных образований отходов, есть определённая уверенность, что не получится. Национальный оператор не раз обращал внимание общественности на то, что данные объекты выполняются из бетона, а не из резины. Втискивай не втискивай, а 2 682 000 кубов всё равно останутся снаружи. Значит, чтобы выполнить обязательный минимум 2-го этапа федеральной программы, надо, принимать решение о безотлагательном увеличении, по крайней мере, в 3 с лишком раза, мощностей данных ППЗРО. А это значит, что надо срочно писать новые МОЛы на расширение, снова проводить слушания, требовать новые бюджетные вливания и т. д. Что касается конкретно нашего могильника, то со слов руководителя центра по связям с общественностью ФГУП "НО РАО" Никиты Медянцева известно, что на долю планируемых мощностей Новоуральского ППЗРО будет приходиться 7 процентов всех планируемых мощностей захоронений ТРО 3,4 классов.
"Новоуральский ППЗРО - это 7 процентов от всего, что мы планируем в России." (Никита Медянцев, программа "Грани" от 9 февраля 2017 г., "Новоуральская вещательная компания").
То есть, чтобы обеспечить выполнение первоочередной задачи о "превышении объёмов захоронения РАО над объёмами образования" до 2025 года по Новоуральску, необходимо успеть внести изменения в документацию, выслушать, получить лицензию, дополнительные деньги, освоить их, построив дополнительные очереди ППЗРО должной вместимости, и захоронить в них не менее 241 500 кубических метров радиоактивных отходов (7 процентов от 3 450 000).
Это ещё не всё. Известно, что и после 2025 года Росатом не намерен прекращать образовывать радиоактивные отходы. Речь идёт, наоборот - и об этом блестяще и даже чересчур навязчиво информированы жители ЗАТО Новоуральск -только об эскалации развития в обозримом будущем атомной отрасли в России, по крайней мере до 2036 года. Законные 400 000 куб. м наших классов ТРО в год Росатом стране обещает железно. Это значит, что к нашему могильнику ежегодно придётся пристраивать дополнительные по 28 000 кубов объёмы (7 процентов от 400 000). К 2036 году объёмы радионуклидных захоронений в Новоуральске превысят уже полмиллиона кубов. Вот тогда можно будет считать выполнение программы-минимум новоуральцами обеспеченной. Плюс к этому надо будет ещё настроить уйму карт для размещения нашей 7-процентной добавки от огромной 97-и миллионной кубических метров кучи мусорного ядерного наследия СССР. Потому что - это концептуально, в этом фундаментальная миссия НО РАО: "нельзя возлагать эту нагрузку на будущие поколения". Правда, здесь у НО РАО есть возможность выполнить обходной манёвр, но дезавуируя при этом миссию: "уговорить" правительство РФ признать отходы ядерного наследия СССР - всё, что образовано до 15 июля 2011 года - не удаляемыми, а особыми отходами, то есть посчитать отходы лежащие при многих сотнях предприятий ЯТЦ Российской Федерации* окончательно изолированными в том виде, в котором они там лежат сейчас. (*По данным руководителя программы по ядерной и радиационной безопасности Международного социально-экологического союза Алексея Яблокова (2014 г.) таких мест порядка 1300 (1284,), по данным брошюры экс-главы НО РАО (2015 г.) - 809, по данным руководства ЭПЦ "Беллона" (2017 г.) - не менее 870.
Но это задача, очевидно, уже 3 этапа Федеральной целевой программы. Или даже, как мне подсказывали в кулуарах встреч некоторые специалисты НО РАО: принятие решения о признании отходов ядерного наследия СССР удаляемыми или особыми - задача не этого столетия; нам бы разобраться с образуемыми.
Таким образом, категорически не следует воспринимать всерьёз придуманную нашей общественностью ещё одну байку о её драгоценном мусоросборнике - теперь о том, что объёмы Новоуральского национального полигона РАО, вдруг и несмотря ни на что, ограничатся объёмами карт 1 и 2 очередей в 54 000 куб. м и пребудут в таких объёмах вечность, обеспечивая многие сотни тысяч лет гарантированную безопасность миллионов будущих поколений от воздействия погребённых здесь радионуклидов изотопов урана с УЭХК. Три ещё месяца назад общественность в течение двух с половиной лет таскала туда-сюда по городу байку о том, что объёмы её ППЗРО не превысят 20 000 кубов отходов, и только исключительно тех, которые загрузит в ППЗРО комбинат.
Так детально и, возможно, нудно приходится здесь излагаться лишь вследствие того, что совершенно ясно вижу, что вбитиё в головы лживой и недобросовестной информации через СМИ- и интернет-троллинг, плюс на всяких там встречах в молодёжных, профсоюзных, производственных коллективах, в образовательных и т.д. учреждениях, общественности с общественностью, политинформациях, днях и часах информирования и т. п. даёт свои результаты. Распространяемую массово дезу уже спокойно воспринимают - как истину - даже люди из числа руководителей города. Или - делают вид, а может, знают, умудрённые опытом аппаратчики, то, чего не знаю я. Уж довелось поспорить с главой городской администрации; в беседе со мной Александр Борисович утверждал, повторяя за другими уже ставшее общим местом, что больше объёмов не будет, расширяться, мол, некуда, я утверждал, что утверждаю, собственно, выше: что, если Национальный оператор не откажется от выбора новоуральской площадки под "цивилизованные" федеральные захоронения, Новоуральскому ППЗРО гарантирована на несколько ближайших десятилетий работа в режиме перманентного расширения, что и пары лет не пройдёт, как придут с новыми МОЛами, с новыми слушаниями и т.д.. На том и разбили руки.
Но ведь отказ от новоуральского ППЗРО, как одного из федеральных объектов системы финальной изоляции РАО, показан по всем критериям, которые установил для себя НО РАО при определении выбора той или иной площадки. Что написано пером, не вырубишь топором.
Критерий 1. "Общественная приемлемость". Ну, цену чонкинской "общественной приемлемости" мы уже знаем: которые ЗА - они все ПРОТИВ. Несоответствие раз.
Критерий 2. "Пригодность геологических характеристик." Несоответствие два.
С этим на сегодня тоже полная ясность. Её внёс к.ф.-м.н. сотрудник Института биофизики (ФМБЦ им. А.И.Бурназяна) Борис Серебряков, приложив свои предложения к протоколу слушаний:
"ППЗРО расположен на трещиноватых скальных породах, что абсолютно недопустимо. Дело в том, что скальные породы не представляют никакого защитного барьера против распространения радионуклидов с грунтовыми водами.
Практика показывает, что такие ППЗРО даже при жизни одного поколения приводят к недопустимому загрязнению грунтовых вод и необходимости перезахоронения РАО. Таким образом, Национальный оператор решил превратить Новоуральск во всероссийскую радиоактивную помойку, состоящую из трёх частей: из ППЗРО для вновь образующихся отходов УЭХК, из ППЗРО для отходов других предприятий и из стихийных свалок старых отходов Комбината. Такое нагромождение разнообразных отходов на непригодных для размещения ППЗРО скальных трещиноватых породах неминуемо приведёт к большим проблемам для будущих поколений."
( "Трещиноватая зона коры выветривания представляет собой сплошной массив в начальной стадии физического выветривания, где по распространённости трещин литогенетические (фиксируемые во всех зонах) преобладают над трещинами выветривания. По степени трещиноватости скальные породы в этой зоне слаботрещиноватые, частично трещиноватые... Геологический разрез площадки размещения ППЗРО представлен следующими грунтами: сланцы кварцево-хлоритовые, средне- и слабовыветрелые, вскрытой мощностью до 36,4 м; габбро-диориты слабовыветрелые, сильно- и среднетрещиноватые вскрытой мощностью до 27,2 м. (МОЛ. Реконструкция. Том 1, стр.56. Геологические условия размещения ПЗРО.)
То, что при выборе размещения ППЗРО в Новоуральске критерий о геологической пригодности не брался в счёт, признаёт и сам Национальный оператор. Отвечая на вопрос "РИА Новостей" о логике выбора места для такого пункта в Новоуральске, новый директор НО РАО Денис Егоров поясняет корреспонденту:
"Ещё до принятия закона Уральский электрохимический комбинат спроектировал сооружение данного объекта, была построена первая очередь. Но в 2011 году вышел 190-й федеральный закон, и поскольку в соответствии с ним деятельность по эксплуатации ПЗРО может вести только НО РАО, нам и был передан данный объект." ("РИА Новости", 22.03.2017, "Денис Егоров: обеспечим безопасность России в области радиоактивных отходов." https://ria.ru/interview/20170322/1490549483.html.)
"Наша" уральская скала.
Критерий 3. "Максимальное приближение к местам образования." Несоответствие три.
С этим несоответствием давно полная ясность - с самого первого дня, когда НО РАО вошёл в Новоуральск (пункт - фе-де-раль-ный!). Но хочу ещё раз напомнить. Потому что до сих пор огромное количество новоуральцев - в силу разных причин и обстоятельств, не буду здесь разбирать каких, но, видимо, тех же, в силу которых "Крым наш", а "СССР - оплот мира и гуманизма" - непререкаемо полагают и даже готовы отстаивать это с пеной у рта, что здесь отходы будут только с комбината - потому как не выгодно возить отходы с других территорий, потому что транспортировка их чрезвычайно опасна, может нанести непоправимый вред экологии, и потому никто никогда не решится на такое. Правда, услышав от февральских слушаний, что всё-таки могут решиться, молча проглотили, но отчасти усвоили уже новое успокоительное - которое сейчас тиражируется СМИ - о том, что между Госкорпорацией "Росатом" и АО "ТВЭЛ" подписан протокол о намерениях в соответствии с которым от АО "УЭХК" будет приниматься львиная доля от общего объёма ПЗРО, и что протокол предусматривает приём комбинатовских РАО аж до 2036 года; при том от других поставщиков - так, совершенный пустяк, почти ничего - ну, максимум 30 процентов.
Тешиться, конечно, можно чем угодно, но вот в МОЛах на эксплуатацию и сооружение - а это тот реальный рабочий документ, на основании которого НО РАО получит реальную лицензию на реальную рабочую эксплуатацию данного объекта - прямо и недвусмысленно сказано, что Национальный оператор обязан обеспечить свободный доступ предприятиям ЯТЦ любых территорий страны к услугам по захоронению радиоактивных отходов, который не может носить дискриминационный характер. Так что приоритеты не в счёт, отменяются.
"... в соответствии с Федеральным законом от 11.07.2011 № 190-ФЗ "Об обращении с радиоактивными отходами и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", пункты захоронения радиоактивных отходов являются объектами использования атомной энергии федерального значения. Это означает, что при условии соответствия радиоактивных отходов критериям приемлемости для захоронения, определённых для конкретного ПЗРО, они должны быть приняты к захоронению независимо от места их образования на территории РФ.
Кроме того, ФГУП "НО РАО", являясь субъектом естественных монополий, в соответствии с законодательством РФ, обязано обеспечить недискриминационный доступ к услугам по захоронению радиоактивных отходов." (МОЛ. Эксплуатация. Том 2, часть 1, стр.13).
Ещё в том же документе сказано, что на сегодня единственным действующим федеральным пунктом захоронения РАО в Российской Федерации является пункт захоронения твёрдых радиоактивных отходов 3, 4 классов в ЗАТО г. Новоуральск, что в этот пункт необходимо ежегодно загружать не менее 4 500 куб. м отходов, причём начиная с 2016 года. Ближайшие планируемые сроки постройки могильников, которые смогут принимать ТРО 3,4 классов (ЗАТО г. Озёрск, ЗАТО г. Северск), не ранее 2021 года.
Откуда повезут? Да, хоть откуда. Уже выше я говорил о количестве мест на карте страны, где Нацоператор планирует производить захоронения РАО. Мест таких шесть. Пять - нашего класса.
И одно место - для самых опасных отходов, могильник глубинного захоронения в ЗАТО Железногорск, в нём НО РАО намерен, начиная с 2021 года (???), хоронить все накопленные и вновь образуемые отходы 1 и 2 классов страны.
На первый взгляд, Железногорский полигон нам не интересен, не нашего как бы класса. Нет! Он единственный в стране в своём классе, а мы, наш Новоуральский полигон, единственны в своём. Он нам очень интересен. Отсюда мы можем черпнуть информации, из каких мест "наши" отходы. Напомню, почему "наши", когда не наши. С 21 февраля территории присутствия Росатома, на которых размещаются федеральные полигоны РАО, живут по новым понятиям, об этом новоуральскую общественность официально уведомило на слушаниях комбинатовское начальство: "нет чужих отходов - все отходы наши" "Наши" - 3, 4 классов - образуются на тех же предприятиях, на которых образуются отходы 1, 2 классов. Предприятия представлены на карте, а специальных карт НО РАО для нас ещё не нарисовал.
Вот отсюда ещё кой-чего можно почерпнуть о наших возможных поставщиках.
И ещё раз хочется обратить внимание: Новоуральский полигон - на сегодня пока единственный действующий национальный полигон отходов 3,4 классов радиационной опасности. Так что пока - до 2021 года, а реально, может быть, и до 2025 года - все отходы к нам. А там, видно будет.
Закрытые административно-территориальные образования, ЗАТО. Надо очень понимать эти территории. Хотя трудно в реале представить себе оруэловский двор и себя в нём, когда не живёшь в нём. (А когда живёшь в нём, уже и не понимаешь, что живёшь в нём.) Это очевидно.
А чтобы понимать, надо быть в курсе что это за территории. А быть в курсе, значит, нельзя не учитывать главного - специфики происхождения этих территорий и всего их, как бывших бериевских атомных "ящиков", исторического периода - с самого первого барака Тагиллага в болотах уральской тайги! - с их очень специфическими устоями бытия в условиях совершенной секретности (здесь ведь тоталитарный коммунистический режим создавал для себя ядерную дубину), с их определёнными, наработанными этими условиями, сверхрабским трепетом начальства и безмятежной рутинной рабской ментальностью населения. Потому что никакой другой истории, других условий быта и труда, кроме прямого и фатального подчинения наркому Лаврентию Берии и его последователям с их ничем не ограниченными полномочиями на местах, у этих городов за всё время их существования ни единого дня не было, ни в рамках советских "ящиков" ни в рамках сегодняшних ЗАТО. Неудивительно, что сегодня нарком Берия признанный светочь общественно-политической культуры для подавляющего большинства представителей истеблишмента атомных закрытых городов. Эту наглухо замкнутую историческую преемственность очень хорошо надо представлять, и, повторяю, наверное, не жителю таких зон (ЗАТО) это сделать не так просто; но надо постараться, иначе не понять, откуда взялась та приятная для московских миссионеров общественная покладистость, которую во всём своём великолепии демонстрируют закрытые атомные города. Иначе некоторым членам Общественного совета Росатома из команды НО РАО при раздаче интервью так и придётся попадать впросак и выставлять себя на посмешище, рассказывая о жалкой, но отборной, безликой, вечно дрожащей, живущей за страх потерять своё положение в стойле, забившей на всякое человеческое достоинство покорной массе номенклатурной общественности ЗАТО, отученной в поколениях иметь собственное я, но, разумеется, единодушно выступающей ЗА организацию у себя национальных могильников, как о некоей большой умнице, с которой обо всём всегда можно договориться из-за обстоятельств её высочайших компетентности в знании предмета, учёного глубокомыслия и гражданского правосознания.
"Те слушания, через которые мы прошли, они происходили в тех городах, в каких находятся предприятия Росатома. Мы ещё ни разу не вышли на слушания по строительству ПЗРО там, где вообще нет никакого предприятия Росатома. Я представляю, во что нам это ещё выльется. Потому что здесь всё-таки люди у вас грамотные, здесь много понимающих специалистов, их слово "радиация" не пугает, потому что они проработали здесь всю свою жизнь, целые поколения. И это везде так. А как только мы придём в тот регион, где вообще слово "радиация" в первый раз услышат, вот мы посмотрим, что будет там вообще-то." (Александр Никитин, член Общественного совета Росатома; программа "Грани" от 9 февраля 2017 г., "Новоуральская вещательная компания").
Тут ведь сам бог велел под самые рисковые в плане социальной приемлемости задумки, под самые безумные бюджетоёмкие предприятия и авантюры, выбирать именно такие территории.
ЗАТО! Это ж просто Клондайк для их реализации. Тем более, когда ты сам тот единственный, наследный и несменяемый, их кормилец. Всё у тебя войдёт здесь без мыла и пройдёт на ура. И ничего не надо создавать, всё тебе дадут на местах, все необходимые компетенции: и независимый экологический мониторинг, и коллегию независимых экспертов-ядерщиков, и независимое общественное мнение с независимыми СМИ.
И никаких экологов-самозванцев и несогласованных экспертиз, на то и забор. На УЭХК, например, очень большое значение придаётся работе с персоналом, с населением города.по воспитанию "правильного" отношения к доморощенным и международным негосударственным экологическим организациям. Тут зелёные - враги атомной отрасли, без вариантов. Сам без году сорок лет проработал на комбинате, знаю. Не очень давний факт, он говорит сам за себя. За несколько дней до последних "выборов" "Единой России" в Госдуму в сентябре прошлого года в Новоуральск традиционно прибыл поагитировать за "выборы" тогдашний глава "Росатома" Сергей Кириенко. На встрече с общественностью, из известных экологических соображений, он категорически предостерёг от участия в голосовании за враждебную "нам" партию "Яблоко", напомнив, что в программе яблочников декларирован курс на свёртывание ядерной энергетики, что, по его убеждению, чревато не только упадком атомградов, но и утратой Россией ядерного щита с катастрофическими последствиями для будущего всей нашей страны. Разумеется, общественность выстроилась по струнке и провела работу в своих коллективах.
Истинный Клондайк!
Время подтвердило, приходить для устройства чего-либо в территории закрытых городов, когда не лезешь ни в одни критерии - делать исключительно правильный выбор.
С выбором остальных площадок ППЗРО, Национальный оператор, похоже, что промахнул. Очевидно, придётся всё-таки отступиться от затеи устройства национальных могильников в "глупых" городах не ЗАТО.
Действительно, где "уже получено согласие органов исполнительной власти" на строительство ППЗРО? В ЗАТО г. Северск. В ЗАТО г. Озёрск. В ЗАТО г. Новоуральск. Всё! Жители неЗАТО г. Сосновый Бор, хотя и территории присутствия "Росатома", хотя Нацоператор и зашёл к ним первым, всё-таки, отстояли свой город. Правда, НО РАО объясняет свой уход неоправданной дороговизной сооружения федерального могильника в Сосновом Бору, а не социальной неприемлемостью. Атомным городом Сосновый Бор, в отличие от бериевских "ящиков" - Новоуральска, Северска, Озёрска, стал не с самого своего основания, а только в 1973 году, когда был запущен первый блок ЛАЭС. Но и тогда он не стал закрытым. Сосновый Бор никогда не знал колючки. В этом "умном" городе не хватило зрелости чонкинского собрания, не хватило глубины оруэловского менталитета, присущего обитателям всех моногородов, не только закрытых, для дачи "согласия". Очевидно, эти два фактора и стали решающими в отказе выбору Национального оператора.
Такие вот они - эти экзотические анклавы прошлого за колючей проволокой современной России.
