В мае случилось сопровождать гостью из Германии, свою племянницу. Она прилетела в Россию на несколько дней - повидаться. Остановилась в Екатеринбурге у своих сестёр и матери, уроженки как и я сам, закрытого Свердловска-44 (ЗАТО Новоральск). В один из дней племянница изъявила желание навестить родные могилы - своей бабушки, которую она безмерно любила, она её первая внучка, и дедушки, которого впрочем она совсем не знала, он умер в том же 1972 году, в котором она родилась, ей от роду тогда было полгода. Да и жили они тогда семьёй в Сибири. Могилы моих родителей, бабушки и дедушки племянницы, на разных кладбищах, поэтому довольно пришлось поколесить по посёлку Верх-Нейвинскому, на окраинах которого расположены кладбища. Племянница всё глядела задумчиво на проплывающий мимо поселковый ландшафт и с грустью проговорила: "Мама рОдная, какое без края убожество. Двадцать лет не живу уже в России, ничего не меняется, всё как встарь. Да! Екатеринбург, конечно! Ваш Екатеринбург, он меня поразил - настоящий европейский город. А тут что, сразу за околицей? - здесь, что даёт эту роскошь центрам? Время будто умерло." И, посудачив вместе за то, что есть, озадачились, в конце концов, непременным главным вопросом, которым обыкновенно озадачиваются все русские люди: "Что за страсть такая душевная побуждает нас, русских, во всех веках не стесняться - прославлять сие раздольное нищебродство и вколачивать любовь сыновнюю к разуделанной в хлам земле в головы тех, кто придёт выживать на неё после нас?" Хотя и ответ прекрасно заранее все знаем. Но печать "величия" на челе не даёт проговорить его.
Племянница уехала. Картина села осталась. Наша, скрепная.
И вот спустя два дня еду уже не по худобюджетному посёлку Верх-Нейвинскому, но по территории несомненно несколько богаче не только в сравнении с этим посёлком, но и со всеми вообще другими провинциальными территориями страны по меркам российского бюджетообеспечения - по территории присутствия госкорпорации "Росатом", по землям родного Новоуральского городского округа, территории, что включает в себя не только сам закрытый номерной атомград, но и несколько открытых подчинённых ему сельских населённых пунктов с их обширными земельными угодьями, что раскинулись на обе стороны главного Уральской хребта, разделяющего евразийский континент на две части света - Европу и Азию. Глазею на привычное, но теперь уже размыленным германской гостьей взглядом.
И что же? Да то же!
"Не то двадцатый век, не то второй.
Забытая старинною игрой
в историю
извечная избёнка
и тихий безнадёжный плач ребёнка.
Земля и небо. Между - человек.
Деталей нет. Невесть который век."
(Борис Слуцкий .1919-1986).
Село Тарасково. Азия.
Православный мужской Свято-Троицкий монастырь села Тарасково. Роскошен. Будто та "Берёзка" посреди прилавков ОРСов или УРСов в забытом богом совке.
Граница двух частей света. Столб "Европа-Азия". Отсюда начинается спуск в Европу.
Европа. Деревня Починок.
Деревня Пальники. Европа.
И в нашем, в двадцать первом - невесть который век.
Эх, Борис Абрамович!
Бюджет Новоуральска на этот год (2018) принят в размере 3,968 млрд. рублей (доходная часть). Для сравнения, бюджет (доходная часть) ближайшего примерно равновеликого нашего соседа города Первоуральска на 2018 год составляет 3,644 млрд. рублей. При том что население города атомщиков 82 тысячи человек, а население города трубников 125 тысяч человек.
То есть нищебродство территорий - величина есть постоянная и независимая, сколько бы траншей, субсидий, инвестиций, субвенций и всевозможных разных прочих средств не выделялось на их развитие. Что в принципе доказывает правильность тезиса экономической концепции государства, что "всё крадёт Обама" (когда государственная власть узурпирована).
