У подавляющего числа жителей закрытого города, как и у большинства трудоустроенного населения страны - и мира тоже - воскресенье тоже день отдыха. А тут - на полигоне радиоактивных отходов - размах и рабочие хлопоты: у персонала генеральной подрядной с головой в Москве и субподрядной местной строительной организаций самой масштабной и впечатляющей в новейшей истории Новоуральска стройки, все дни недели напролёт одинаково рабочие - полновесные, напряжённые и ударные, в той мере, в какой строители способны себя и технические ресурсы ударно в дневную и вечернюю смены на этой стройке напрягать.
График работ по сооружению трёх карт новой очереди федерального объекта приповерхностного захоронения твёрдых радиоактивных отходов давно никаких перерывов на выходные не знает. И в субботы и в воскресенья здесь трудятся по полной программе, с тем же числом занятых людей и техники, какое трудится на объекте в другие дни.
Итак, воскресный сентябрьский день 2019 года. Площадка стройки номер один города Новоуральска.
Чем обусловлена очевидная гонка?
Первый, кто из персонала попался на полпути от места, где ведутся взрывные работы с выемкой грунта под накопительный контейнерный участок, до места строительства новых карт полигона, на ходу мне объясняет: к середине 2020 года - к лету следующего уже года, понимаете! - сооружение всех трёх карт, не считая здания входного контроля с участком накопления и прочей мелочёвки, нам надо полностью закончить, вся работа должна быть сдана под ключ, а работы - край ещё непочатый, сами видите.
О том, что сегодня стройка гонит и пашет без выходных, подтвердил уже на месте работник "Корвета" (субподрядная организация). Представившийся прорабом, он вопрошающе приостановился возле меня, его внимание привлекло, что, припарковавшись с краю небольшой площадки центрального въезда, я делал снимки. Не таясь, объяснил, что меня, как жителя этого города, весь объект в целом, как с действующей и строящимися картами, так и со старыми ядерного наследия СССР, очень интересует, с самого начала периодически наезжаю сюда, пополняю свои познания в области технологии погребения радиоактивных отходов в родном городе, из того как безусловное предпочтение отдаю той возможности узнавать, которая предоставляется мне на месте, и уж никак не той, которую могут предложить мне СМИшники да какие-нибудь пресс-службы, обслуживающие не мой заказ, а заказ Росатома. Знаете что, - поделился неожиданно своим секретом прораб, с пониманием, как мне показалось, выслушав меня, - перебираться из этого города нам всем куда-то надо, я тоже как житель Новоуральска вам это говорю.
Отрадно, что строители из "Корвета" в приличном очень даже понятии, что они здесь строят, какого качества, для чего, под чей заказ, какие частицы излучают отходы градообразующего УЭХК, а какие не излучают, и охотно об этом своим мнением не только между собой готовы делиться. Следующий, вступивший в разговор - он бескорыстно пожертвовал мне минут, пожалуй, поболе пяти своего драгоценного рабочего времени - также новоуралец, высказался первым делом в том же ключе: лучшим было бы убираться из города. Похоже, так думают и другие участники новоуральской грандстройки. Тем не менее, он и его коллеги по цеху считают что те карты, которые они сооружают в паре со сборной командой (сборная набрана из командировочных - "откуда только нет") из "Элерона" (генподрядчик стройки), при всех своих дутых гарантиях безопасности на сотни лет, о которых повсюду трезвонит Москва, всё равно лучше вон тех, и показал в сторону брошенных и всеми забытых карт наследия. Пообщались. А чем лучше-то? Если бы карты загружали только гамма-излучателями - отходами, образованными от деятельности ядерных реакторов, например, АЭС, тогда, может быть, и лучше - триста лет персоналу ППЗРО понапрягаться, сидя в нескольких поколениях пред вратами могильника - пережидая, контролируя и аккуратно устраняя утечки из этих карт, и всё: через три столетия активность облучённых изотопов самораспадётся до экологически безопасной. Да и то лучше лишь при условии возможности ремонта пришедших в негодность элементов карт, например, изъятия разрушившихся контейнеров и перекладкой отходов в новые. Но возможностей таких манипуляций с картами пункта финальной изоляции заданный технический регламент не допускает. К тому же эти карты загружают, хоть и в малой доле, своими отходами - радионуклидами с УЭХК, это совсем не гамма-излучатели, они не прошли реакторный цикл, их опасная живучесть (альфа лучевая активность необлучённого урана) оценивается миллионами и миллиардами лет. Это уже совсем другой коленкор - на миллион лет нянек не посадишь.
В субподрядной организации, по его словам, никто всерьёз не воспринимает официальных данных о том, что радиационная составляющая в пробах грунта и подземных грунтовых вод, взятых из скважин по соседству со старыми картами-могильниками, не превышает уровня природного фона. Его начальник, например, - рассказал мне собеседник, - прежде чем ставить кран на стройплощадке, пришёл со своим дозиметром мерить грунт: мол, ну поставлю я его здесь, потом куда мне с ним? Действительно, с чего бы вдруг понадобилось так тратиться российскому налогоплательщику, затевая всероссийскую ударную стройку, возводя в уральской скале сеть полуподземных бункеров с многобарьерной искусственной защитой от ионного и химически высокотоксичного излучения их содержимого, когда обычный грунт стенок и дна выкопанной ямы проблему вольного распространения радионуклидов от размещённых в яме альфа-излучателей вполне и так решает?
В обществе новоуральских строителей, как и в рядах большинства остальных новоуральцев, сильны антимосковские настроения. Всех, мол, Москва уже забросала своим мусором - где каким, делает из страны большую помойку, из Урала - ещё и ядерную.
Откуда только не возят сюда отходы, полно спецтранспорта, который можно видеть у ворот КПП могильника, с московскими номерами, - выговаривается новоуральский строитель. А в те карты, которые сейчас строят они, грузить будут, уверен он, отходы из-за границы: сюда Москва уже привозила атомщиков из Франции, показывала им нашу стройку.
Да - по-моему, где-то весной - сюда, действительно, прибывала с однодневным визитом делегация французской "Андры", владельца родственного национального объекта Франции "Ла Манш" - поделиться опытом захоронений радиационно опасных веществ с русскими коллегами. Но не более того, насколько могу я судить. Потому что французское ANDRA, как и российский НО РАО, занимается приёмкой радиоактивных отходов, поставка отходов не их компетенция.
Определённую обеспокоенность собеседника вызывает то, что взрывные работы под будущий участок накопления контейнеров ведутся в течение длительного времени недопустимо, по его мнению, близко к эксплуатируемой карте № 10, заполненной уже больше чем наполовину своего объёма емкостями с ТРО.
Даже здесь, на участке сооружения новых карт, когда рвут там, земля в буквальном смысле подпрыгивает. Представить ли, какой силы удары приходится принимать стенам бетонного бункера в момент взрывов, производимых чуть не впритык к ним. Едва ли бетон устойчив к множественным сериям таких ударов, которые разрушают примыкающую к нему скалу - рвут давно и почти каждый день. - неожиданно поделился своими тревогами профессионал-строитель. Однако другой представитель субподрядчика, работающий непосредственно со взрывниками из екатеринбургского ООО "ЕК-ВзрывСервис", заверил позже меня, что опасения такого рода беспочвенны: "Всё же рассчитано, на стоит даже думать об этом". Кстати, стенки бетонного контейнера типа НЗК согласно техническим условиям выдерживают удар от падения контейнера с семиметровой высоты. Ну, а если контейнер уронить сто раз?..
Технология работ с участием взрывников по подъёму грунта, я посмотрел, здесь такова. Бурильной установкой делаются в скале шурфы, в них закладывается взрывчатка (аммонит). После производства взрыва, массив "размягчённого" скального грунта надалбливается гидромолотом до размеров кусков, которые может перемещать бульдозер или поднимать экскаватор для загрузки в самосвал. После того, как весь "размягчённый" податливый камень будет отработан, бурят новые шурфы и т.д.
Взрывники пришли "испытывать" стены карты № 10 где-то в начале года. И вот - по сей день. У меня сохранились снимки.
Февраль-март 2019.
Май 2019.
Июль 2019.
Сентябрь 2019. Вот на таком же примерно расстоянии, какое видно от срытого посредством взрывной техники грунта до ограждения территории ППЗРО, с другой стороны ограждения находится тянущаяся на 140 метров вдоль ограждения семиметровая бетонная стенка действующей карты приповерхностного захоронения радиоактивных отходов.
Выводы, которые рискну сделать после моих воскресных похождений. Первое. Никакого восторга созидателей у строителей новой очереди федерального полигона захоронений твёрдых радиоактивных отходов, кто бы что ни говорил с высоких трибун закрытого города, я в упор не увидел. Обычная банальная гонка сооружений. Не безопасное и не нормальное явление. Когда-то, помнится, проходили. И второе, вытекающее из первого: строители из Новоуральска - народ адекватный.
График работ по сооружению трёх карт новой очереди федерального объекта приповерхностного захоронения твёрдых радиоактивных отходов давно никаких перерывов на выходные не знает. И в субботы и в воскресенья здесь трудятся по полной программе, с тем же числом занятых людей и техники, какое трудится на объекте в другие дни.
Итак, воскресный сентябрьский день 2019 года. Площадка стройки номер один города Новоуральска.
Чем обусловлена очевидная гонка?
Первый, кто из персонала попался на полпути от места, где ведутся взрывные работы с выемкой грунта под накопительный контейнерный участок, до места строительства новых карт полигона, на ходу мне объясняет: к середине 2020 года - к лету следующего уже года, понимаете! - сооружение всех трёх карт, не считая здания входного контроля с участком накопления и прочей мелочёвки, нам надо полностью закончить, вся работа должна быть сдана под ключ, а работы - край ещё непочатый, сами видите.
О том, что сегодня стройка гонит и пашет без выходных, подтвердил уже на месте работник "Корвета" (субподрядная организация). Представившийся прорабом, он вопрошающе приостановился возле меня, его внимание привлекло, что, припарковавшись с краю небольшой площадки центрального въезда, я делал снимки. Не таясь, объяснил, что меня, как жителя этого города, весь объект в целом, как с действующей и строящимися картами, так и со старыми ядерного наследия СССР, очень интересует, с самого начала периодически наезжаю сюда, пополняю свои познания в области технологии погребения радиоактивных отходов в родном городе, из того как безусловное предпочтение отдаю той возможности узнавать, которая предоставляется мне на месте, и уж никак не той, которую могут предложить мне СМИшники да какие-нибудь пресс-службы, обслуживающие не мой заказ, а заказ Росатома. Знаете что, - поделился неожиданно своим секретом прораб, с пониманием, как мне показалось, выслушав меня, - перебираться из этого города нам всем куда-то надо, я тоже как житель Новоуральска вам это говорю.
Отрадно, что строители из "Корвета" в приличном очень даже понятии, что они здесь строят, какого качества, для чего, под чей заказ, какие частицы излучают отходы градообразующего УЭХК, а какие не излучают, и охотно об этом своим мнением не только между собой готовы делиться. Следующий, вступивший в разговор - он бескорыстно пожертвовал мне минут, пожалуй, поболе пяти своего драгоценного рабочего времени - также новоуралец, высказался первым делом в том же ключе: лучшим было бы убираться из города. Похоже, так думают и другие участники новоуральской грандстройки. Тем не менее, он и его коллеги по цеху считают что те карты, которые они сооружают в паре со сборной командой (сборная набрана из командировочных - "откуда только нет") из "Элерона" (генподрядчик стройки), при всех своих дутых гарантиях безопасности на сотни лет, о которых повсюду трезвонит Москва, всё равно лучше вон тех, и показал в сторону брошенных и всеми забытых карт наследия. Пообщались. А чем лучше-то? Если бы карты загружали только гамма-излучателями - отходами, образованными от деятельности ядерных реакторов, например, АЭС, тогда, может быть, и лучше - триста лет персоналу ППЗРО понапрягаться, сидя в нескольких поколениях пред вратами могильника - пережидая, контролируя и аккуратно устраняя утечки из этих карт, и всё: через три столетия активность облучённых изотопов самораспадётся до экологически безопасной. Да и то лучше лишь при условии возможности ремонта пришедших в негодность элементов карт, например, изъятия разрушившихся контейнеров и перекладкой отходов в новые. Но возможностей таких манипуляций с картами пункта финальной изоляции заданный технический регламент не допускает. К тому же эти карты загружают, хоть и в малой доле, своими отходами - радионуклидами с УЭХК, это совсем не гамма-излучатели, они не прошли реакторный цикл, их опасная живучесть (альфа лучевая активность необлучённого урана) оценивается миллионами и миллиардами лет. Это уже совсем другой коленкор - на миллион лет нянек не посадишь.
В субподрядной организации, по его словам, никто всерьёз не воспринимает официальных данных о том, что радиационная составляющая в пробах грунта и подземных грунтовых вод, взятых из скважин по соседству со старыми картами-могильниками, не превышает уровня природного фона. Его начальник, например, - рассказал мне собеседник, - прежде чем ставить кран на стройплощадке, пришёл со своим дозиметром мерить грунт: мол, ну поставлю я его здесь, потом куда мне с ним? Действительно, с чего бы вдруг понадобилось так тратиться российскому налогоплательщику, затевая всероссийскую ударную стройку, возводя в уральской скале сеть полуподземных бункеров с многобарьерной искусственной защитой от ионного и химически высокотоксичного излучения их содержимого, когда обычный грунт стенок и дна выкопанной ямы проблему вольного распространения радионуклидов от размещённых в яме альфа-излучателей вполне и так решает?
В обществе новоуральских строителей, как и в рядах большинства остальных новоуральцев, сильны антимосковские настроения. Всех, мол, Москва уже забросала своим мусором - где каким, делает из страны большую помойку, из Урала - ещё и ядерную.
Откуда только не возят сюда отходы, полно спецтранспорта, который можно видеть у ворот КПП могильника, с московскими номерами, - выговаривается новоуральский строитель. А в те карты, которые сейчас строят они, грузить будут, уверен он, отходы из-за границы: сюда Москва уже привозила атомщиков из Франции, показывала им нашу стройку.
Да - по-моему, где-то весной - сюда, действительно, прибывала с однодневным визитом делегация французской "Андры", владельца родственного национального объекта Франции "Ла Манш" - поделиться опытом захоронений радиационно опасных веществ с русскими коллегами. Но не более того, насколько могу я судить. Потому что французское ANDRA, как и российский НО РАО, занимается приёмкой радиоактивных отходов, поставка отходов не их компетенция.
Определённую обеспокоенность собеседника вызывает то, что взрывные работы под будущий участок накопления контейнеров ведутся в течение длительного времени недопустимо, по его мнению, близко к эксплуатируемой карте № 10, заполненной уже больше чем наполовину своего объёма емкостями с ТРО.
Даже здесь, на участке сооружения новых карт, когда рвут там, земля в буквальном смысле подпрыгивает. Представить ли, какой силы удары приходится принимать стенам бетонного бункера в момент взрывов, производимых чуть не впритык к ним. Едва ли бетон устойчив к множественным сериям таких ударов, которые разрушают примыкающую к нему скалу - рвут давно и почти каждый день. - неожиданно поделился своими тревогами профессионал-строитель. Однако другой представитель субподрядчика, работающий непосредственно со взрывниками из екатеринбургского ООО "ЕК-ВзрывСервис", заверил позже меня, что опасения такого рода беспочвенны: "Всё же рассчитано, на стоит даже думать об этом". Кстати, стенки бетонного контейнера типа НЗК согласно техническим условиям выдерживают удар от падения контейнера с семиметровой высоты. Ну, а если контейнер уронить сто раз?..
Технология работ с участием взрывников по подъёму грунта, я посмотрел, здесь такова. Бурильной установкой делаются в скале шурфы, в них закладывается взрывчатка (аммонит). После производства взрыва, массив "размягчённого" скального грунта надалбливается гидромолотом до размеров кусков, которые может перемещать бульдозер или поднимать экскаватор для загрузки в самосвал. После того, как весь "размягчённый" податливый камень будет отработан, бурят новые шурфы и т.д.
Взрывники пришли "испытывать" стены карты № 10 где-то в начале года. И вот - по сей день. У меня сохранились снимки.
Февраль-март 2019.
Май 2019.
Июль 2019.
Сентябрь 2019. Вот на таком же примерно расстоянии, какое видно от срытого посредством взрывной техники грунта до ограждения территории ППЗРО, с другой стороны ограждения находится тянущаяся на 140 метров вдоль ограждения семиметровая бетонная стенка действующей карты приповерхностного захоронения радиоактивных отходов.
Выводы, которые рискну сделать после моих воскресных похождений. Первое. Никакого восторга созидателей у строителей новой очереди федерального полигона захоронений твёрдых радиоактивных отходов, кто бы что ни говорил с высоких трибун закрытого города, я в упор не увидел. Обычная банальная гонка сооружений. Не безопасное и не нормальное явление. Когда-то, помнится, проходили. И второе, вытекающее из первого: строители из Новоуральска - народ адекватный.
Забавно, а что свойства урана как излучателя меняются после прохождения облучения в реакторе? Его всего лишь станет меньше, но не на много))
ОтветитьУдалить